Зима в зеркалах

Однако, когда Катя Дмитриевна пришла своим ходом "в купол", в мокрой шубе и без шляпы, Валентин Михайлович не то чтобы сменил гнев на милость, но понял, что усталую путницу надлежит сначала поить-кормить и расспрашивать, потом уже совать в печь. Именно так поступали в сказках хозяйки избушек на курьих ножках, гостеприимные бабушки под общим именем Яга. О чем вовремя напомнила Катя.

– Это я, значит – баба Яга!?! – с деланным восторгом произнес Валя-Кормилец. – И пришла ты ко мне, дитятко, в избушку на курьих ногах после трудов сильно праведных! Хорошо, пусть будет так, но табельное оружие сдай Антону, смотреть на него не желаю! Антоша, голубчик, сделай милость, развинти, почисть и убери с глаз долой, можно навсегда! И запомни, у нас такого никогда не было, не то – под монастырь! Оно не лизензированное, запрещенное, и вообще ты не знаешь, что это такое, понял?

– Неужели кому-то в голову попали? – с интересом спросил Антон. – Тогда конечно. Поэтому и запрещенное.

– Бери, братец мой, и не строй предположений, – сухо объяснил Валентин Михайлович. – Делай, как сказано, а нам побеседовать надо, конфиденциально. Пошли, дитя!

– Скажи сразу, что с ним будет? – спросила Катя, едва сбросив мокрую шубу у компаньона в кабинете. – Хоть нечаянно вышло, сам понимаешь, но мне не по себе.

– Понятно, что не намеренно, иначе не попала бы, – успокоил компаньонку Валентин. – Извини, дитя, но утешить нечем, прогноз непредсказуем. Скорее всего, он скоро очнется, но никто не знает, в каком состоянии. Однако ты особо не плачь, не знаю, что лучше, непредсказуемое состояние или долгая отсидка. А дружок наш Брагин наработал на всю катушку, если только ты не сочинила и не подставила беднягу вместо себя. На его совести, которую ты удачно распылила вместе с сознанием, знаешь сколько народу? Давай загнем пальчики: первый – каскадер Алибегов, у них большие барыши не поделились на ипподроме; второй – Веня Малик подвернулся под руку; третий – соратник Истомин, потому что слишком много знал и больше не хотел; ну а в четвертых, они взорвали твою Таню вместе с домом – ты что, не уловила? Не считая налёта на нефтехранилище, вкупе с намерением прихлопнуть тебя лично и положить трупик в заметную машину. Это так, детские шалости под занавес.

– Откуда ты это взял? – удивилась Катя.

– Ты меня в дурдом направила, помнишь? – напомнил Валентин. – Ушибленный юноша рассказал, сначала докторам, потом мне и Мише твоему. Нас санитары пустили по блату, и отец Флориан подоспел. Но у того тайна исповеди, он не конкурент. Доктора не поверили, назначили лечение. Мне стало относительно ясно, потому что сразу догадался о какой-такой колдунье Никита твердит в бреду до исступления. Это ведь ты, матушка, довела Брагина до последних крайностей, а что избавила от заслуженного наказания… Это дело десятое, можно сказать, что проявила милосердие. Опять же похвально, но зачем меня за нос водила? На радио поспешила, застолбить версию, подождать нельзя было?

– Это Ирка торопилась, у нее руки чесались, а знаешь, что бы она без меня там наболтала? – объяснила Катя.

– Ладно, я ничего не понял, начинаем с конца, – попросил Валентин. – Откуда взялась журналистка и почему с тобой? Дикая идея, между нами говоря, никогда от тебя не ждал.

– Это не журналистка, это кузина Ирочка, помнишь к ней на радио Танька портфель подложила, а потом хотела выступать? – в свою очередь напомнила Катя. – Танька ей позвонила, когда вернула портфель и пошла по плану искать дом Брагина. А я не знала, что это, и кто подложил. Оказалось, Наташа Ржеутская. По всей видимости, она догадалась, где Брагин прячется и на что способен. Танька рванула туда первая со своим портфелем, она у меня со стола план украла. Ирочка за мной увязалась, когда я не понимала, куда еду, а просто гналась за Татьяной, чтобы по ошибке никого не взорвала, она была в ярости. А как мы подошли к дому, так оно и взорвалось. Ну, я растерялась, особенно когда Брагин выскочил, и вот…

– Дитятко прелестное, неужели ты так ничего и не поняла? – почти без насмешки воззвал Валентин.

– Отче Валечка, ты, наверное, был прав, я и есть тот самый недалекий друг! – призналась Катя. – Скажу тебе как на духу отцу Флориану, я мало что понимаю. С того момента, как ты вовлёк меня в казино, все поехало и завертелось. Возникли смута и туман, из них кто-то выбегает, говорит и делает несуразное, я реагирую, а получается все хуже и запутаннее. Иногда мне казалось, что я начинаю понимать, что происходит, но ни тут-то было. Кошмар какой-то, и взрыв к тому же, в Брагина я нечаянно попала, и Ирка со мной оказалась. Ты ведь знаешь, что мы с ней, как две капли похожи. Наверное, парень совсем сдвинулся на этой почве, а получается, что я опять виновата! А что я тебе сразу про Аллу и ограбление не доложила, так секрет был не мой, у неё дети, Миша просил. Мне было перед тобой стыдно, честное слово. Хочешь, сейчас расскажу?