Зимнее лето весны

Я посмотрела на хрупкую, если не сказать тощую, Фатиму и промолчала. Актриса тем временем вошла в кухню, находящуюся рядом с входной дверью. Я последовала за ней и поняла: хозяйка не слишком утруждает себя уборкой. Подоконник заставлен пустыми пластиковыми бутылками и порожними пакетами из-под сока. В раковине громоздится грязная посуда, на двухкомфорочной плите стоят сковородки с засохшими остатками яичницы. Наверное, она уже который день подряд просто не моет кухонную утварь. Не лучше выглядел и небольшой стол: на нем валялись стопка глянцевых журналов, несколько смятых номеров «желтухи», колготки, расческа, обкусанный батон белого хлеба, полусгрызенное яблоко и увядший пучок укропа.

Абсолютно не смущаясь, Фатима сгребла «натюрморт» к стене, включила чайник, распахнула шкафчик и с отчаяньем произнесла:

– Чашек нет! Закончилась чистая посуда.

– Можно вымыть парочку, – предложила я.

– Как? – задала идиотский вопрос актриса.

– Водой. Открыть кран, взять губку и вперед.

– Не могу, – серьезно ответила Фатима, – испорчу руки. Лак с ногтей слезет, царапины появятся. На съемку позовут, а маникюр не в порядке.

Я уставилась на актрису.

– Когда весь сервиз испачкается, ты выбрасываешь его и покупаешь новый?

Фатима захихикала.

– Нет. Вера Ивановна приходит и моет. Но она три дня уже ко мне не заглядывает, у нее внучка заболела.

Я молча приблизилась к раковине, вымыла две чашки, пару блюдец, ложки и спросила:

– Где полотенце?

– В ванной, на крючке.

– Кухонное!

Фатима растерянно огляделась.

– Тут висело и пропало. А зачем оно тебе?

– Посуду вытереть.

– Так сойдет, – махнула рукой актриса. – Ну, садись и рассказывай, что за роль… А главное, какой гонорар. У меня с деньгами беда, поэтому я соглашусь на все.

Я втиснулась на узкий диванчик, вернее, на ящик, обитый искусственной кожей. Странный, однако, человек эта Фатима! Якобы нуждается, но посуду сама не моет, нанимает домработницу. Вслух, естественно, я произнесла совсем иное:

– Фатима, вспомни, пожалуйста, все, что знаешь про Лену Напалкову. Меня интересуют ее родственники, друзья.

– Да с Ленкой никто из-за ее жадности, кроме Полины, общаться не хотел, – сказала она и тут же спохватилась: – А при чем тут Напалкова?

– Ее убили.

Фатима отшатнулась.

– Как?

– Застрелили.

– Кто?

– Вот это я сейчас и выясняю.

– Ты? – растерянно залепетала Фатима. – Ваще не понимаю.

– Сядь, пожалуйста, – попросила я.

Хозяйка покорно плюхнулась на табуретку.

– Не хочется тебя разочаровывать, – продолжала я, – но я не имею никакого отношения ни к рекламе, ни к кино.

– Чего тогда в «Панде» делаешь? – разинула рот Фатима.

– Работаю частным детективом и в агентство устроилась, чтобы раскрыть преступление.

Глаза Фатимы выползли из орбит.

– Вау! – ахнула она. – Во прикол!

– У любого человека есть друзья, – не обращая внимания на ее удивление, продолжала я, – но у Лены Напалковой, похоже, не было близких людей. Во всяком случае, пока я не обнаружила никого, кто сумел бы рассказать о ее личной жизни. Собрала лишь поверхностные сведения: актриса вроде талантливая, но неудачливая. Напалкова прозябала в театре «Занавес» на вторых ролях. Примой там была Галя Потапова.

– Почему «была»? – вздрогнула Фатима.

– Потапова погибла.

Актриса взвизгнула и схватила телефон. Не успела я моргнуть, как хозяйка набрала номер и закричала в трубку:

– Полька! Напалкову убили! Да! И Потапову! У меня милиция сидит! Нет! Иди скорей!

Бросив трубку в кучу мусора на столе, Фатима сцапала с подоконника пачку дорогих сигарет, вытащила одну и сказала:

– Они нехорошее задумали. С Ленкой я не общалась. Ну нет слов, чтобы ее скупость описать. До смешного доходило: Напалкова сахар с собой забирала.

– Сахар? – не поняла я.

Фатима быстро закивала.

– Ну да. Знаешь, в ресторане к кофе дают. Положат на блюдечко три-четыре пакетика. Люди, как правило, один используют, остальные не трогают, а Напалкова их в сумку клала. Еще бумажные салфетки прихватывала. Вытащит их из вазочки и приговаривает: «Зачем покупать, если так взять можно». Меня переклинивало, а Полина ее жалела. Повторяла: это болезнь, Ленка не виновата, она как наркоманка. И рада бы от зависимости избавиться, но не получается. Вот и Ленка собой не владеет. Полина вечно всех оправдывает, а я видела: Напалкова просто жадобина несусветная и воровка. Запросто могла утянуть вещь, если плохо лежит. Мы ведь со школы дружили: я, Ленка, Полина, Галка и Тася. Поля с Таськой – два чуда в перьях, а в Напалковой я не сразу разобралась, но потом все про нее поняла.

Фатима прижала к груди руки и тараторила без остановки.

Глава 25

Пять девочек подружились с первого класса. Они жили рядом, вместе бегали в школу, вместе возвращались, делали уроки у кого-нибудь дома.