Зимнее Сердце (СИ)

- Я тебе больше нравлюсь в таком виде. Холодный, синий, осторожничающий из-за когтей и рогов, когда раздеваю тебя, - распластав пальцы, Локи провел рукой широкую неторопливую линию от шеи Тони, через его грудь, вокруг краев реактора, пощекотал сосок, который попался на пути этой морозной тропинки, которой он размечал кожу Тони.

Где-то в глубине горла перехватило дыхание, когда Локи под взглядом Тони опустил голову, после прогалины холода чувствительной коже его рот показался ошеломляюще теплым. Несомненно, физиология ледяных великанов была чем-то совершенно иным. Локи повторил путь, пройденный своей рукой, пока ему не пришлось подвинуться на кровати назад, а потом его подбородок как на подушке устроился на теплом участке кожи под пупком Тони. Как и следовало ожидать, именно здесь Локи и решил сделать перерыв, оставляя требующую внимания часть организма Тони упираться в гладкий столб его шеи. Стряхнув с себя плотный туман, который окутал мысли, Тони осознал, что от него ждут ответа. Как будто это действительно был вопрос.

- Я знаю, так тебе становится немного сложнее, - признал Тони, пробегаясь кончиком пальца по краю рога, кружа вокруг основания, где слоновая кость становилась синевой. Глаза Локи медленно закрылись. - Но также я знаю, что пока ты не сбросишь это свое волшебное лицо, меня не покидает ощущение, что ты воскрес не до конца. Если ты не заметил, я нахожу значительное удовлетворение в своей работе, - погладив пальцем по краю брови Локи, он сказал. - Знаешь, ты, похоже, тоже не возражаешь против моих шрамов и света, пробивающегося сквозь грудную клетку, но я замечаю, как ты иногда смотришь на мои глаза.

Локи распахнул свои, его брови слегка надвинулись друг на друга. Глубокий красный цвет его пристального взгляда так отличался от зеленого, который Тони привык видеть последние несколько недель, но он же принес ему воспоминания об огорченной надежности и старой силе. И о снеге. О снеге и о камне, и о свете камина. Для него эти красные глаза означали дом.

А его собственный, быть может, таковым уже и не являлся.

- Я давно привык, что мои слова оставляют отметины, но не к тому, что их оставят мои деяния, - опираясь на предплечья, Локи подтянулся и поцеловал запястье Тони, и скользнул по его телу вверх, пока локти не уперлись в матрас рядом с плечами Тони. Накрывшие его ресницы губы были невыносимо нежными, какими-то более выразительными теперь, когда Тони обладал новоприобретенной долговечностью и силой. - Но иногда я задумываюсь, не будешь ли ты однажды презирать меня за то, что я обрек тебя на такую долгую жизнь. Не взглянешь ли ты в зеркало на свои глаза и не пожалеешь, что я все это сделал. Разве они не кажутся тебе чуждыми?

Тони взглянул на Локи, наблюдая за игрой эмоций, пересекающих его лицо. Они были слабыми, тщательно скрываемыми, но он уловил их своими золотыми глазами, теми самыми, про которые Локи интересуется, не жалеет ли он. Как он может жалеть о спасении своей жизни?

Подавшись к нему, Тони глубоко поцеловал Локи, судорожно втянул воздух через нос, когда Локи приоткрыл рот, позволяя ему проникнуть внутрь. Рука с растопыренными длинными пальцами для устойчивости уперлась в подушку рядом с головой Тони. Локи пах как мыло и снег, и кожа, хоть он и не носил ее на себе последний час. Этот запах прилип к его волосам и плечам - запах зимы и пропитанной маслом шкуры. А под ним была холодная кожа и теплый рот, который Тони искал с той несдержанностью, о которой он не мог позволить себе думать последние две недели.

- Время на сожаление будет потом, - сказал Тони, даже не пытаясь утаить исказившую голос надломленность. Бедра Локи потерлись о его, неспешно изгибаясь волной. - Но если ты думаешь, что я буду ненавидеть тебя за то, что ты спас мне жизнь, тебе придется прождать этого чертовски долго.

- У нас есть время, - сказал Локи в его рот, и эти слова прозвучали как обещание. - А сейчас, Тони Старк, мне бы больше хотелось, чтобы ты воспользовался своими руками с большей пользой, - его рот слегка скривился. - С моими когтями все становится труднее.

- Оправдания, одни оправдания.

С Локи его никогда не покидало ощущение первого раза. Да, конечно, Тони уже прикасался руками и губами ко всему его телу, целуя бледные рельефные линии и проводя по гладкой синей коже мозолистыми пальцами, чувствуя, как исходящий от нее озноб пускает по его рукам и груди мурашки. Да, конечно, он знал, какова эта кожа - от изгиба шеи до возвышенности колена - на вкус. Но каждый раз, когда он наблюдал, как от удивительного удовольствия закрываются его глаза, каждый раз, когда желудок подпрыгивал от легкого прикосновения его пальцев, это ощущалось по-новому. И было так просто уступить порыву изучать, чувствуя, как Локи реагирует так, словно его кожа к нему еще не привыкла. К коже этого ледяного великана прикасались не так часто, как следовало бы, но у Тони впереди были годы и годы, чтобы все наверстать.