Зимнее серебро

От невыносимой боли я едва мог двинуться; в горле у меня першило, словно я наглотался битого стекла. Но, разумеется, ничего по-настоящему плохого со мной не случилось. Демон при любых обстоятельствах строго блюдет букву нашего договора: красота, корона и власть. Изукрась он меня с головы до ног ожогами — это было бы не по правилам. Однако с годами демон поднаторел в искусстве насаждать и удерживать во мне боль без ущерба для тела.

— Король Зимояров вместо нее, — пояснил я почти будничным тоном.

Мне больших усилий стоило подавить дрожь в голосе. Демон падок до слез и страданий, поэтому моих слез и страданий он не получит. Еще не хватало, чтобы он решил продолжить веселье. Я за годы уже успел свыкнуться с ролью забавной игрушки. Нащупал узкую тропинку между угодливостью, которую он обожает, и неповиновением, которое приводит его в бешенство. В последний раз демон удосужился избить меня почти год назад — до выхода на сцену дражайшей Ирины. Но теперь-то есть кому его злить. А если он на кого-то зол, то под горячую руку обычно попадаю именно я, и тут уж ничего не попишешь.

Так что дразнить демона мне совсем не хотелось. Но предложение Ирины возымело действие: демон выскользнул из камина и свернулся вокруг меня, как мурлычущий кот. Язычки пламени время от времени лизали мне кожу, но демон больше не стремился причинить мне боль. Ничто не прикрывало меня от жгучих огненных пальцев: оставив нетронутым тело, демон превратил в клочья мою одежду. Ирина весьма не одобрительно фыркнула, когда я не позволил ей надеть одно и то же платье дважды. Она бы лучше раздала побольше милостыни бедным или прикормила каких-нибудь монахов-дармоедов. Очень вяжется с той праведной ахинеей, которую она несла. На самом деле я не жалея сил внушал всем, что царь никогда не появится в одном и том же наряде. А то чего доброго кто-нибудь начнет выпытывать: ах, государь, а где же ваши любимые штаны? А где те дивные сапоги для верховой езды, что были на вас три дня назад? Нет уж, увольте. Пусть обо мне судачат, будто я неисправимый мот — все лучше, чем чародей. И моя супруга должна полностью мне соответствовать.

— Как?.. — дохнул мне в ухо демон. Огненные когти вцепились мне в плечо, и спину опять пронизала острая боль. Я стиснул зубы, чтобы не закричать: демон отстанет, если не давать ему повода. — Как она отдаст его мне?

— Подробностей она не рассказала, — выдавил я. — Сказала только, что он умеет продлевать зиму.

Демон издал приглушенный рык и отпрянул от меня, оставляя на ковре дымящиеся следы по пути к камину. Я прикрыл глаза и несколько раз вдохнул и выпрямился.

— Она частенько лжет, однако где-то же она прячется, — сказал я. — И две метели в июне — это все-таки что-то из ряда вон.

— Да-да, — прокряхтел демон себе под нос, лениво пожевывая полено. — Королевство свое спрятал он надежно, мне нельзя там бывать, а Ирине можно… Но сможет ли она привести его сюда?

Иринины убедительные объяснения я пропустил мимо ушей. И ни на миг не поверил, что она действует в моих интересах. Однако надо признать: кое-какие ее доводы и впрямь блестяще продуманы.

— Попытка не пытка, — заметил я. — Если у нее ничего не выйдет, мы ничего не теряем. А если выйдет… думаешь, ты справишься с ним?

Он разразился трескучим смехом, плюясь искрами.

— Уж я утолю свою жажду, напьюсь вдоволь, — пробормотал он себе под нос. — Только пусть поторопится! Цепь нужна из серебра, чтоб его пленила, да кольцо из огня, чтоб иссякла сила… Приведи его! — прошипел он, обращаясь уже ко мне. — Приведи его и подготовь как должно!

— Она требует, чтобы ты дал ей слово, — ответил я.

Поразительно, до чего охотно Ирина верит посулам бесовского отродья — при ее-то уме и благочестии. Хотя она ведь верно рассудила: вот я, скажем, заключил сделку с демоном, чтобы воссесть на престол, — и пожалуйста, престол мой, а с ним и все радости царской власти. Правда, я бы на ее месте поостерегся: мой пример та еще наука.

— Да-да, — откликнулся демон. — Быть ей царицей в короне из золота. Все, что она пожелает, я дам ей. Только пусть приведет его ко мне!

Ну что ж, мне остается только поздравить себя. Как я и предполагал: до конца дней своих я накрепко прикован к дражайшей неотразимой Ирине. Со всеми вытекающими последствиями.

* * *