Зимнее солнце

— Такое возможно, если он из местных, — задумался Гарик.

— То, что он ее по лесу взялся гонять, уже намекает, что он из местных!

Им пришлось сделать паузу, когда к их столику подошла Елена. Хозяйка кафе лично принесла три белые керамические кружки и прозрачный чайник, в котором медленно, словно сонные рыбки, двигались крупные ягоды малины, чайные листья и даже мелкие шишки — то ли сосновые, то ли еловые, Гарик никогда их толком не различал.

Подготовив все для чая, Елена повернулась к Матвею:

— А вы к нам только присоединились? Вам что-нибудь принести?

— Что не придется ждать?

— Жаркое как раз десять минут назад приготовила, еще горячее — с настоящей лесной дичью, мой муж сам для кафе добывает!

Матвей остался предсказуемо равнодушен к импровизированной рекламе, мыслями он вообще был не здесь. Он лишь пожал плечами:

— Хорошо, пусть будет жаркое.

Елена если и была обижена его безразличием, виду не подала. Она пообещала быстренько все принести и упорхнула на кухню.

— Надо еще разобраться, где Даша получила щепки в руку, — заметила Таиса. — Если Матвей прав и она стучала… Куда? Доберись она до этой деревни — кто-нибудь ей бы помог!

— Эта деревня точно не вариант, — покачал головой Гарик. — Во-первых, тут действительно людно. Во-вторых, далековато от места ее смерти, а док сказал, что она не так уж долго бегала по лесу.

— Может, она стучала в забор Охотничьей Усадьбы? — не сдавалась Таиса. — Там же есть забор?

— Есть — но металлический, сетка-рабица, я на сайте видел.

— Да и потом, если убийство организовал кто-то из Охотничьей Усадьбы, они бы не привезли ее туда, — добавил Матвей. — Это даже дальше от места смерти, чем деревня. Возможно, Наумов был прав, а я ошибся: она никуда не стучала, просто случайно напоролась на доску.

Елена их не обманула, она вернулась очень быстро с глубокой тарелкой жаркого, распространявшего в воздухе ароматы мяса и приправ, причудливо переплетающиеся с запахом малинового чая. Даже Матвей, в целом чуждый гедонизму в мелочах, был впечатлен. Он кивнул Елене, и та, довольная произведенным эффектом, готовилась уйти, когда Таиса задержала ее, перехватив за запястье.

— Ой, извините, что грубо получилось, но у меня есть маленький вопрос!

Она изменилась — всего за пару секунд. В общении с ними Таиса была энергична, но не более того. Теперь же она улыбалась непривычно широко и говорила на тон выше обычного, словно пытаясь этим подчеркнуть переполняющую ее жажду знаний.

Елена не стала возражать, в пустом кафе спешить ей все равно было некуда.

— Чем могу быть полезна?

— Вы ведь местная, да?

— Всю жизнь тут живу, — подтвердила Елена.

— Вот, я на это и надеялась! Скажите, а что еще находится в этом лесу? Ну, кроме Змеегорья и Охотничьей Усадьбы. Раз уж мы снимаем тут сюжет, нужно все посмотреть… или нечего?

— Я бы Охотничью Усадьбу вообще рядом не ставила, — досадливо поморщилась Елена. — Она далеко и туда все равно нормальным людям нельзя, там не то что снимать — посмотреть просто так не получится. Ну а из того, что близко… Есть, конечно. Есть хутор и есть заброшенная ферма. Если вам нужны интересные картинки для вашего сюжета, это подойдет.

Когда Таиса спросила напрямую, Гарик не ожидал, что из этого выйдет толк — и уж тем более, что успех будет двойным. Форсову бы это наверняка понравилось… Гарик не выдержал, покосился на Матвея, однако тот по-прежнему был не эмоциональней камня.

Обсудить услышанное сейчас они не могли, Елена с готовностью и даже определенной гордостью рассказывала о родных местах, хотя истинных поводов для гордости тут не было.

Ферма была построена еще в советские времена и свою историю она начинала колхозом. Занимались там выращиванием животных, вроде как свиней, но в этом Елена не была уверена до конца. Такое соседство оборачивалось для местных жителей волнами удушающей вони, которую не мог сдержать даже старый лес. Поэтому, когда ферма однажды загорелась, никто особо не сожалел.

В девяностые это место выкупил частник, нарек ферму рыбоводческой, выкопал парочку озер. Но дело не заладилось, и однажды он просто исчез. Формально здания и все имущество по-прежнему принадлежали ему, на торги выставлены не были и понемногу приходили в негодность. Когда же ферму конфисковали за долги, желающих испытать там деловую удачу не нашлось.

Произошло это настолько давно, что автомобильные дороги, которые когда-то вели на ферму, исчезли под зарослями травы и буреломом. Остались только тропы, вытоптанные местными, использовавшими озера для отдыха. Естественно, никакого обустроенного пляжа там не было, да и быть не могло. После того, как несколько подростков покалечились во время фотосессий в ветхих зданиях и прыжках на глубину, которой в искусственных озерах не было, ферму почти перестали посещать. И все же осталось от нее не так уж мало, ни одна из крупных построек не обернулась руинами.