— Ясно, — сказал Курт и добавил: — Красотка. — Он коснулся руки Элисабет и представился:
— Курт.
— Элисабет, — ответила она, переводя взгляд с меня на Курта и обратно.
Курт плюхнулся рядом со мной и потянулся к Элисабет. Достал спичечный коробок, открыл. Всего на секунду, потом торопливо закрыл и сунул в карман рубашки.
— Марокканская трава, — прошептал он. — Не хотите купить?
— Нет, — ответил я.
— А ты? — обратился он к Элисабет, снова достал коробок, показал его, и коробок исчез в кармане умеренно чистых джинсов.
— Нет, спасибо, — отозвалась Элисабет.
— No business[16]
? — спросил Курт, переводя взгляд с Элисабет на меня.No business, — подтвердил я.
— No business like showbusiness, there’s no business at all[17]
, — пропел Курт и сделал вид, будто выбивает дробь на малом барабане. Потом резко оборвал мотив.— И правильно. Траву курить не надо. — Он посмотрел в окно. — Были у меня трое приятелей, и все уже в могиле. Один в Худцинге, насквозь пропитанный ВИЧ. В шестьдесят третьем все четверо курили траву. Нет, траву курить не стоит,
Та покачала головой.
— Керуак, — объявил Курт. — Джек Керуак. Я прочитал «В дороге», когда мне было семнадцать. Книга произвела на меня громадное впечатление! Мне захотелось быть таким же, совершенно таким же — клок волос надо лбом, двухдневная щетина. Понимаешь? Нет, не понимаешь.
Курт подался еще ближе к Элисабет и прошептал:
— Чертовски хорошая книга, но она сломала мне жизнь. Так уж обстоит с книгами — если книга хорошая, то она чистый динамит. И с музыкой так же, согласна? Наверняка и с театром тоже, хотя сам-то я нечасто в театры хожу. Надо сто раз подумать, прежде чем взять книгу в руки. Надо подумать: эта штучка весит не больше четверти кило, а всю мою жизнь может изменить. — Курт снова откинулся на спинку сиденья. — Поправь меня, если я ошибаюсь. — Он взглянул на меня. — Симпатичная у тебя подружка. Вы точно не хотите купить травы? Вот, понюхайте.
Он достал коробок и открыл его под носом у Элисабет.
— Хорошая трава — дар богов. Тем, для кого у богов ничего другого не нашлось. Точно не хотите?
— Точно, — сказал я.
— И правильно. Не тянитесь к дерьму, держитесь от него подальше. Не убережетесь от дерьма — станете как я.
Курт повернулся ко мне и убрал коробок с травой в карман.
— Так что там стряслось между тобой и Смурфом?
— Ничего особенного.
— Он на тебя здорово обиделся.
— Знаю.
Курт улыбнулся:
— Может, потому, что он задумал стать мясником? Я бы тоже ходил надутый, если бы мне пришлось целыми днями убивать зверей. В одной индийской религии мясники считаются самыми нечистыми из людей. Знаете? — он шептал так, будто поверял тайну избранным.
Наконец поезд остановился, и Курт торопливо поднялся.
— I see you in my dreams[18]
, — прокряхтел он, показав обеими руками «виктории», а потом растворился в толпе.— Кто это? — Элисабет выдохнула.
— Один старый знакомый, — ответил я.
19
Когда мы появились, праздник был уже в разгаре.
С заднего двора слышался смех. Следом за Элисабет я обошел дом и по каменной лестнице со сторожами-ангелочками поднялся на веранду.