Зимняя история (ЛП)

Солнце садится. Становится очень холодно. Решил позвонить Д/С. Не знаю, просить о помощи или просто попрощаться.

***

Забыл, что телефон разряжен. Вот дурак.

***

Попробую пойти зарядить телефон и позвонить Дину. Сейчас ночь. Не уверен, попаду ли куда-то. Может не получиться. Последний маленький поход.

***

Что бы я сказал Дину, если бы мог:

Надеюсь, ты/С в порядке

Жаль, я не смог помочь. Жаль, не мог вернуться в Канзас и быть полезным тебе и С. Думаю, теперь я понял.

Прости за все. Всегда твой друг.

***

Оставшиеся страницы были пустыми.

Комментарий к Глава 5. Декабрь

Как вы заметили, здесь история отступает от канона: Кас не убивает пытавшего его ангела и не забирает его благодать. В этой, альтернативной версии он остается человеком.

========== Глава 6. Второй день зимы (22 декабря) ==========

Дин чувствовал себя полным дерьмом уже восемь часов подряд, с тех пор как впервые открыл тетрадь. И с каждой прочитанной страницей становилось только хуже. Но последняя строка была самой ужасной. Он снова перечитал ее:

«Прости за все. Всегда твой друг».

Дин отложил тетрадь, взял руку Каса и опустил голову на кровать, уткнувшись лбом в тыльную сторону его кисти.

Дин чувствовал, как из уголков его глаз текут слезы, и ему было все равно. Теперь это ничего не значило. «Слишком поздно».

Так он сидел несколько минут. Казалось невозможным поднять голову, открыть глаза, воспринимать окружающую действительность и вообще хоть что-либо делать. Поэтому он уткнулся лицом в одеяло, прижимая руку Каса ко лбу, и не двигался.

Дину вспомнилось, как Кас прикасался к его лбу раньше. Не так, как сейчас — безвольной рукой, которую прижимал к себе Дин, пока Кас недвижно лежал в больничной койке, — а когда Кас сам, по своей воле, касался Дина. Кас делал это неоднократно. Иногда он исцелял Дина легким касанием у виска. Или осторожно касался двумя пальцами его лба, чтобы сообщить Дину какое-нибудь видение. Иногда он клал руку Дину на плечо, чтобы куда-то его перенести.

Дин почувствовал, как зарывается лицом в одеяло, прижимаясь к кисти Каса сильнее и надеясь против всякой логики, что рука Каса шевельнется. Шевельнется по его собственной воле, поднимется, коснется волос Дина и облегчит его боль, как когда-то. Или, может быть, сообщит Дину видение, как в старые времена… Какое-нибудь видение. Какое угодно. Пусть даже о том, что Кас в ярости на Дина. «Я согласен, — думал Дин. — Если он зол, я это приму. Я на все согласен».

Но рука Каса оставалась безвольной и неподвижной.

«Всегда твой друг», — написал Кас.

— Я не заслужил, Кас, — пробормотал Дин, приподняв наконец голову. Он вытер нос рукавом и посмотрел на лицо Каса в кровоподтеках. — Я не заслужил твоей дружбы — ты что, этого так и не понял?

Клик-пшшш.

Дин сделал долгий глубокий вдох. Оставалось испробовать последнее средство. Он снова закрыл глаза и снова крепко сжал руку Каса.

— Кас. Кастиэль. Кастиэль, я молюсь тебе, слышишь? Я знаю, что ты не слышал меня раньше, когда ты только… лишился благодати, но тогда мы были за тысячу миль от тебя. Я подумал, может, ты услышишь меня хоть немного, если я рядом?

Шансов было мало, но попытка не пытка. Кас упомянул в дневнике, что, кажется, почувствовал близость Дина, когда Дин приезжал в Айдахо. Может быть, между ними была какая-то слабая связь?

— Кастиэль? — повторил Дин. — Ты слушаешь? Ты меня слышишь? Кастиэль, ты должен проснуться. До Рождества три дня, приятель. Ну дай мне шанс устроить тебе настоящее Рождество! Проснись. Начни дышать. Открой глаза.

Он подождал.

Клик-пшшш.

Дин с трудом удержался от порыва засадить кулаком в дыхательный аппарат.

***

— Привет, — сказал Сэм, отодвигая штору. Дин, который сидел к нему спиной, вздрогнул, уронил руку Каса и наспех вытер глаза рукавом. Сэм дипломатично отвернулся и принялся намеренно долго снимать пальто и вешать его на крючок на стене.

Пока Сэм не смотрел в его сторону, Дин еще раз вытер лицо и воспользовался моментом, чтобы засунуть тетрадь Каса обратно в сумку, лежавшую на придвижном столе. Сэм, казалось, не заметил и, когда повернулся, сказал только: «Хреново выглядишь». В руках у него был белый бумажный пакет, который он поставил на стол в ногах у Каса. Сэм бережно извлек из пакета два стакана кофе и протянул один Дину. Дин машинально взял стакан, не вставая со стула.

Увидев Каса, Сэм обеспокоенно наморщил лоб и бросил взгляд на кардиомонитор и дыхательный аппарат.

— Как он?

— Так же, — ответил Дин хрипло. Сэм несколько мгновений пристально изучал его лицо — и Дин отвернулся, притворившись, будто его внезапно заинтересовал аппарат искусственного дыхания.

— Он хоть шевелился? — спросил Сэм, подошел к Касу с другой стороны кровати, вгляделся в его лицо и осторожно коснулся его руки. — Просыпался? Хоть что-нибудь?

— Нет, — ответил Дин. Потом он добавил, стараясь сосредоточиться на медицинских симптомах: — У него теперь еще и жар… то есть жар из-за пневмонии. Но руки у него все еще холодные, с прошлой ночи.