Зимняя история (ЛП)

Дин посмотрел Касу в глаза. «Я больше не ангел», — сказал только что Кас. Но Дин был уверен, что смотрит на ангела. Может быть, у него не было крыльев. Может быть, не было нимба, небесной мощи и благодати. Но перед ним был тот, чьей главной задачей было следовать слову Божьему, и когда этого сделать не получилось, он посвятил себя попыткам спасти мир и человечество. Конечно, были и ошибки, и уроки, которые пришлось выучить по ходу, и потерянные жизни. Но даже после полного краха Кас жил одной целью — наладить все на Небесах и исправить все ошибки. Перед Дином был тот, кто видел всю необъятную человеческую историю, держал в руках человеческую душу и помнил все, что видел и узнал за все долгие тысячелетия. Тот, кто, потеряв все, хотел лишь быть полезным своим друзьям и отдавал последние крохи еды птицам. Тот, кто в самом конце, думая, что все усилия тщетны и он умирает в одиночестве, умирал с последней мыслью: «Всегда твой друг». Дин знал, что перед ним ангел.

— Наклони голову, — сказал Кастиэль. — Закрой глаза. — Он явно уставал говорить: его голос вновь ослабел и опустился до шепота. Но в его глазах сохранился решительный блеск.

Дин кивнул и опустил голову. И закрыл глаза.

Руки Каса легли ему на голову, и Кас снова завел монотонный речитатив, начав с начала. Дин сидел не шевелясь, чувствуя ладони Каса у себя на голове и слушая его знакомый низкий шепот.

Ритуал не был похож на магическое заклинание. В нем не было никакого пафоса. И Дин не чувствовал ни внезапного облегчения от прощения, ни душевного подъема, ни небесной благодати — ничего такого. Кас просто что-то произносил, а Дин просто сидел и слушал. Слушал голос своего друга, чувствовал тепло его рук, и думал: «Ангел меня прощает. Мой ангел-хранитель. Мой ангел меня прощает».

И глубоко в груди Дина что-то отпустило.

***

Во время ритуала голос Каса заметно ослаб — Дин знал, что Касу не стоило так много разговаривать, и дал себе слово, что после этого Кас замолчит и будет спать. В какой-то момент Кас сделал паузу, и Дин догадался — по мимолетному шороху у двери, по тому, как изменилась атмосфера в комнате и пошевелились руки Каса, — что Сэм осторожно заглянул в палату, увидел, что происходит нечто важное, поймал взгляд Каса, говорящий: «Дай нам минутку», — и удалился.

Наконец Кас завершил свою речь.

— Все, — сказал он. — Я закончил. Спасибо, Дин.

Дин медленно поднял голову. Он не сразу набрался решимости встретиться глазами с Касом. Однако Кас лишь невозмутимо смотрел на него. Он теперь выглядел очень уставшим, но в его взгляде было только спокойствие.

— Я ведь причинил тебе боль, — прошептал Дин.

— Я тоже причинял тебе… боль… В прошлом, — ответил Кас слабым голосом. Он снова начал делать перерывы между словами. — И ты… простил меня.

— Но… разве я не должен как-то искупить вину? — неуверенно спросил Дин. — Исправить свои проступки?

— Это… тебе решать, — прошептал Кас. — Но в моих глазах… и, наверное, в глазах Неба… на тебе нет вины.

Дин покачал головой.

— Мне все равно надо как-то искупить ее перед Сэмом.

— Это между… тобой и им, — сказал Кас, кивнув. — Но полагаю… ты не повторишь те же ошибки… правда?

— Нет, я сделаю новые, — ответил Дин и неожиданно для себя усмехнулся. Даже Кас изобразил слабую улыбку.

— Прямо как я, — прошептал Кас. — Каждый раз… новые ошибки. Так… интереснее.

— Неудивительно, что ты меня хорошо понимаешь, — сказал Дин, вытирая глаза. — Кас, должен сказать, я не считаю, что заслуживаю твоей дружбы.

— Я твоей тоже… не заслуживаю, — ответил Кас. — Так что мы квиты.

Дин снова усмехнулся. Но веки Каса уже дрожали, поэтому Дин сказал:

— Закрывай глаза. Отдыхай.

И остался сидеть у постели Каса, наблюдая, как тот погружается в сон.

========== Глава 8. Канун Рождества ==========

В пять утра в канун Рождества Дин сел в золотистый Континентал, который теперь стоял на холодной больничной стоянке, и завел машину. Сэм был уже в больнице, помогая Касу одеться и спуститься в фойе — Дин должен был встретить их у выхода на машине (на «Золотке», как он теперь ее называл).