Зимняя коллекция смерти

Алехин затянулся косячком, передал его леопардовой девице, попытался собрать ноздрями воздух — в зале стало невыносимо душно — и почувствовал, что теряет равновесие. Падение привычно смягчили могучие руки охраны. «Все, надо сваливать», — решил Кен. Оправив рубашку, он нашел свой пиджак, оставленный на креслах в вип-ложе, и стал продираться к выходу. На улице, в надежде проникнуть в здание, толпились нарядные подростки обоего пола. Кен осоловелыми и оттого абсолютно блядскими глазами раздел наиболее понравившихся ему персонажей, глубоко вдохнул холодный ночной воздух, убрал взмокшие длинные волосы назад, достал сигарету и блаженно затянулся.

Сознание стало потихоньку возвращаться. Кен позвонил Алисе. Оказалось, что она только что вышла на улицу подышать. Через пару минут они уже садились в «Мерседес»: «Эл, прости, я не в состоянии продолжать, поедем где-нибудь тихо посидим и спать». В помпезном баре гостиницы «Принчипе ди Савойя», где жил Алехин, было уже немноголюдно. Кен заказал водку с томатным соком и большим количеством табаско — эта ядреная смесь всегда возвращала его к жизни, — а Алиса взяла травяной чай. Примерно через полчаса к ним подошли несколько людей в сопровождении портье в красной ливрее. «Сэр, здесь полиция, они хотели бы переговорить с вами», — испуганно сообщил портье.

— Господин Алехин? Добрый вечер. Вы знакомы с господином Филиппом Романовым?

— Да, конечно, добрый вечер, это мой сотрудник. Что он натворил?

— Его только что нашли мертвым в «Метрополе». Вы ведь тоже там были?

— Простите, я не расслышал… Мертвым?!

— Точнее — господин Романов убит.

Отель Principe di Savoja

Этот день — 17 января — в жизни Кена начался как обычно.

Главный редактор, заспанный и опухший, потянулся к трубке настойчиво дребежащего телефона.

— Pronto.

— Господин Алехин, доброе утро, сэр, — проговорил восторженный и полный неуместного оптимизма женский голос. — Сейчас 6.30 утра. Вы просили разбудить вас.

— Grazie.

— Прекрасного вам дня, господин Алехин.

Через мгновение раздался звонок в дверь. Выбравшись из постели, главный редактор облачился в пушистый белый халат с золотым гербом отеля и, прижав неуемный пенис поясом к животу, пошатываясь, направился к двери.

— Доброе утро, сэр, ваш завтрак, — сказал, улыбаясь, чернявый парнишка. — Овсяная каша, шампанское, эспрессо, Herald Tribune. Могу я сделать что-нибудь еще для вас, сэр?

— Снять штаны и встать раком, что за вопрос?! — улыбнулся Алехин и продолжил по-итальянски: — No, Grazie mille.

— Можно вас попросить расписаться здесь, сэр? — Двухъевровая монетка скользнула в кожаную книжицу. — О, огромное вам спасибо, сэр.

Овсянку Алехин требовал только с одной целью — чтобы потом, рассказывая об этом, произвести на всех впечатление своей неординарностью. Есть ее он не стал, а, жадно отхлебнув ледяной Ruinart, поплелся к столику из красного дерева, на котором стоял лэптоп фирмы Apple. В тот самый момент, когда Алехин отыскал в браузере адрес своего ЖЖ, зазвонил мобильный.

— Fuck, это Алиса. — Под сапфировым стеклом Vertu *Signature пульсировали две буквы: «ЭЛ».

Известная телеведущая Алиса — она же Светка Бобылева, о чем знали друзья детства и бухгалтерия канала MTV, — была давней любовью Алехина. Любовью он называл ее только потому, что не умел иначе охарактеризовать отношения, тянувшиеся почти четыре года с того самого момента, как в гостинице города Самары они от скуки занялись сексом. Их все устраивало — в особенности завистливые и восторженные взгляды московской тусовки, когда они сквозь объятия и поцелуи продирались к своему столику в ресторане «Недальний Восток».

— Привет, Кен. Как здорово, что ты уже не спишь!

— Теперь уже не сплю. И это совсем не здорово.

— Я тебя разбудила?! Прости. Слушай, я сейчас в «Шарль де Голль», запись только послезавтра, и я поняла, что у меня есть сутки, которые мы можем провести вместе в Милане. У тебя будет для меня вечер?

— Элис, сегодня не получится. Я подцепил сисястую модель из Хорватии и, право, не знаю, как вас друг другу представить.

— Кен, я серьезно.

— Просто Стефано хочет, чтобы я зашел к нему на party после показа, а потом мы собирались…

— Ты про Габбану?

— Да, так вот потом мы собирались еще посидеть узкой компанией. Стефано обещал привезти Наоми. То есть тихого семейного вечера при свечах, как мы с тобой мечтали, точно не получится.

— Кен, ну пожалуйста… потом, у тебя ведь 30 % в Gucci, а если ты улыбнешься той пидовке-продавцу, он приплюсует еще сейловые 50 %. Распродажи ведь начинаются послезавтра? Ты же помнишь, я хотела меховую накидку.

— Я-то, дурак, думал, что ты хочешь меня. Хотя бы изредка. Хорошо, я предупрежу на ресепшен, что ты не воровка на доверии, а звезда MTV, и тебя проведут в мой сьют. Кстати, в номере имеется огромная кровать, правда, я сомневаюсь, что мы до нее сегодня доберемся.