Зимняя коллекция смерти

Культуру Алехин недолюбливал потому, что полагал ее антагонистом моды: это пыльный чулан человечества — и проку нет, и выбросить жалко. С духовностью дело обстояло сложнее. Само слово казалось Кену эрзацем души, запрещенной в советское время. Своего рода осетрина второй свежести для потребления в ведомственном буфете союза писателей СССР. Другое дело — душа. Это эмоциональная жизнь человека в вечности между двумя полюсами — любовью и смертью. В журнале он разрешал цитировать только Библию и иногда Винни-Пуха. Последний добавлял Священной книге толику житейского прагматизма. Нащупав грань между вечным и сиюминутным, Алехин удерживал журнал от превращения в простой каталог товаров и услуг для богатых.

Сто процентов успеха в издательском бизнесе зависело от попадания в target group — мишень, нишу или адресную группу журнала и его рекламодателей. Кен говорил, что, если вы не знаете, чем ваш читатель занимается с трех до семи вечера, вы профнепригодны. Редактор должен изучить мир адресной группы до мельчайших подробностей. Хороший редактор — это опытная шлюха. Она отдается клиенту, угадывая самые потаенные его потребности. Пока клиент смутно знает, чего хочет, вы уже точно знаете, как ему это дать. «Забудьте себя — твердил Кен сотрудникам, чрезмерно увлекшимся самовыражением, — ваш оргазм никому не интересен».

— Что у нас с fashion? — Алехин строго оглядел присутствующих. В редакции повисла тишина. Все 25 человек, сидевшие за продолговатым столом, как-то мигом ссутулились и спрятали глаза.

— Э-э, Кен, мы все как-то ждем, что ты определишься с кандидатурой директора моды, — сказал заместитель.

— После смерти Филиппа прошло три недели. Мы не можем работать без директора моды, — взял слово арт-директор. Кен молчал.

— Слушай, я тут пил вчера с Васей Липковичем, — вкрадчиво начал заместитель. — По-моему, он был бы не против вернуться…

— Полагаю, что нам всем надо заниматься своим делом, — Кен наконец-то открыл рот. — Я не считаю Васю стилистом нашего уровня.

— Но он же отлично работал с тобой, — изумился заместитель.

— Самое главное достоинство Васи в том, что он ушел из «Джентльмена». Его пресный, засушенный стиль с претензией на интеллектуальность меня не устраивает, — при этих словах за столом воспрял только один человек — младший редактор моды, который поверил, что у него есть шанс занять место Филиппа.

— Кен, со мной говорила Настя Порываева. Она считает, что ты должен выйти из депрессии и позвонить Васе, — тон заместителя был деловитым.

— Настя? Она прямо тебе так и сказала?

— Нам всем недостает Филиппа, — ответил заместитель. — Но ты же знаешь, журнал — это потогонное производство, мы не можем замереть со слезами на глазах. Мы должны дать стране угля.

Кен начал закипать:

— Я повторяю, пусть все занимаются своим делом. Довольно на сегодня. — Он встал и ушел в кабинет.

Редакция осталась сидеть в растерянности. Только заместитель главного редактора поднялся и направился наверх, в офис генерального директора. Анастасия встретила его с надеждой на лице.

— Он и слышать ничего не хочет, — сказал заместитель Алехина, опускаясь в кожаное кресло напротив письменного стола Порываевой. В кабинете пахло индийскими благовониями. На тумбочке стоял отвратительный пластмассовый агрегат, который выпускал струю пара. Заместитель с интересом уставился на него:

— Это что?

— Почему? Что он имеет против Василия? — Анастасия не могла сосредоточиться.

— Я про этот паровой котел. Он тебе зачем?

— А… Зимой батареи очень сушат воздух. Это плохо для кожи. Так что ты сказал про Василия?

— Сегодня мы обсуждали кандидатуру директора моды. Дословно Кен сказал следующее: Василий бездарь и лучшее, что он сделал в жизни, — это то, что сам ушел из «Джентльмена», не дожидаясь, когда его с позором выгонят.

— Но это же бред какой-то… — Анастасия не могла скрыть раздражения.

— Кен находится в странном состоянии. Он вроде бы и с нами, и где-то еще. Я не знаю, сколько мы так протянем, — заместитель Алехина Александр Бережное давно представлял себя на месте босса. И нынешняя история с любовником Порываевой — а он знал про их связь — открывала такую перспективу.

— Хорошо, а если дать Кену отдохнуть? Ну, скажем, годик. Ты готов выполнять его обязанности? — Настя хорошо понимала, что в одиночку с Кеном ей не справиться. Нужен союзник внутри редакции. В любой команде есть кто-то, кто готов выстрелить в спину друга. Бережнов, очевидно, был готов.

— Настя, — глаза Бережнова стали как у врача, который сообщает пациенту, что ему нужно ампутировать ногу, а то начнется гангрена. — Я считаю, что в создавшейся ситуации это единственный выход. Мы все должны помочь Кену в трудную минуту.

В это время этажом ниже Алехин просматривал почту в своем компьютере. В ящике лежало очередное письмо от Сфинкса с сабджектом «Наслаждайся-3»: