Зимняя корона

– Но это лучше, чем ничего. Я знаю Людовика. У него во все времена складывались сложные отношения с Церковью. Порицание папы римского могло бы остановить его.

Генрих направил на нее взгляд, в котором к задумчивости примешивалось подозрение:

– Рассчитывать на это мы не можем.

В разговор вступил Бекет:

– Сир, что, если ваш сын и принцесса Маргарита обвенчаются не через десять лет, а немедленно? Тогда вы получите замки, обещанные вам по брачному договору, и земли в Вексене.

Генрих остановился и повернулся к канцлеру.

– Нет! – Алиенора пришла в ужас. Она переводила взгляд с Генриха на Бекета и видела, что они уже все решили. Губы мужа дрогнули в улыбке; глаза канцлера довольно поблескивали. – Вы должны дождаться оговоренного срока, ничего хорошего из этого не выйдет!

Генрих только мотнул головой:

– Зачем обхаживать ветер, если можно собрать те листья, что уже опали?

– Венчание пятилетнего мальчика с малышкой, которая едва покинула колыбель, не прибавит тебе ни чести, ни уважения. Люди станут поносить тебя за это.

Она заметила, как Генрих обменялся с Бекетом взглядом, словно говоря: «Видишь, с чем мне приходится иметь дело?» – и сжала кулаки.

– Может, кое-кто и станет меня ругать, не спорю, – сказал ей супруг, – но другие увидят в моих действиях дальновидность. Папе римскому придется давать нам особое разрешение ввиду юных лет новобрачных, но, поскольку ему нужна моя поддержка и поскольку Рим всегда готов прислушаться к советам святого Золота и святого Серебра, я уверен, что мы легко все устроим. И Людовик не сможет ни к чему придраться, ведь его собственный брак далек от праведного. Он, как и мы, вынужден будет просить особого разрешения и потому не сможет пойти против папы, как бы ни возмущался.

– Замки из приданого принцессы сейчас находятся под присмотром тамплиеров, – заметил Бекет. – Согласятся ли они отдать эти крепости?

– Тамплиеры не имеют отношения к брачному договору, помимо того, что им поручили управлять теми владениями до венчания. После заключения брака их задача будет выполнена. – Генрих потер ладони. – Нужно заняться этим завтра же утром.

– Я подготовлю письма, сир. – Бекет поклонился и ушел.

Генрих обратился к Алиеноре:

– Пойдем. Не надо гневаться. Это хороший план, он все решает.

– Вы с Томасом Бекетом слишком уж умны. Смотрите, как бы ваше хитроумие не довело вас до беды, – не сдавалась Алиенора. – Все равно я буду стоять на своем: не делай этого!

– Хорошо, твое мнение я услышал, но Томас прав. Помолвку можно разорвать, но расторгнуть брак куда сложнее. Вексен будет нашим. – Он притянул ее к себе. – Пойдем же, – ласково протянул он и поцеловал ее сначала в висок, а потом в губы. – Оставим пока этот вопрос и ляжем спать. Сейчас бессмысленно обсуждать его.

Обсуждать этот вопрос будет также бессмысленно и в любое другое время, подумала Алиенора, супруг не станет ее слушать. Он никогда ее не слушал. Для Генриха все возражения жены – пустой звук.

* * *

В промозглый дождливый день в начале ноября к Алиеноре привели маленькую девочку. Маргарите, принцессе Франции, было два года. На круглом лице сияли карие глазки, щечки от холода раскраснелись, а из носа потекло. Коренастая и пухлая, Маргарита ничуть не походила на хрупких светловолосых и голубоглазых девочек, которых родила Людовику Алиенора. У нее в голове не укладывалось, что перед ней – будущая королева Англии и мать наследников Гарри.

– Какая славная малышка! – сказала Изабелла, утирая девочке нос мягкой льняной тряпочкой.

Алиенора только покачала головой. Изабелла всех детей считала славными.

– Должно быть, она пошла в мать. Не вижу в ней ни капли сходства с Людовиком. Но будем надеяться, его характер она не унаследовала.

К ним подвели Гарри, которому предстояло познакомиться с будущей женой. Ему в общих чертах объяснили, что за событие скоро свершится, и он старательно исполнил свою роль: поклонился Маргарите и произнес заранее выученное приветствие. В ответ его невеста повернулась кругом и упала. Гарри осматривал ее примерно так же, как взирал бы на щенка, обмочившего ему постель. Как только предписанный ритуал подошел к концу, принц умчался играть в свои мальчишеские игры, размахивая на бегу игрушечным мечом. Его сестра Матильда к четырем годам лучше брата выучила светские манеры. Она показала Маргарите кроватку из соломы, которую сама смастерила для тряпичной куклы, и дала гостье поиграть другую куклу, менее любимую.

– Все уладится, – успокаивала королеву Изабелла.

– Надеюсь, – с сомнением в голосе ответила Алиенора. – Только мне кажется, что, преодолев долгий путь, я так и не сдвинулась с места.

* * *

На следующий день Гарри и Маргарита сочетались браком в Руанском соборе. Дождь прекратился, но небо по-прежнему затягивали облака, и было холодно. Гости щеголяли в плотных меховых мантиях поверх нарядов. Алиенора надела обтягивающее платье кроваво-красного цвета с золотой вышивкой, вьющейся по подолу, и широкими манжетами. В нем она выглядела высокой, элегантной и суровой.