Зимняя магия. Сборник рассказов.

Солнечный луч проник в крохотное слепое окошко, оставив на грязном каменном полу светлое пятнышко. Крупная крыса, вольготно расположившаяся на куче перепрелой соломы, в которой вполне могло водиться и что-нибудь пострашнее, недовольно чихнула и поспешила убраться в угол, свалив по пути деревянный кубок с водой. Шорох лапок, шуршание соломы и легкий стук, с которым посуда ударилась о пол, привели меня в чувство. Я озадаченно села и огляделась. Последнее, что я помню — рычание Пса и бешеный стук копыт по промерзшей земле. И, кажется, был еще злой окрик на незнакомом языке, но вот за это ручаться сложно, сознание уже уплывало… Так, где это я и, главное, зачем? Почему меня оставили в живых, в то время как всех жриц Асиэль убили? Сердце сжалось от осознания того, что все, кого я любила — теперь не со мной, а со своей обожаемой богиней. Слезы подступили к глазам, но пришлось привычно отогнать их назад. Не время сейчас оплакивать мертвых. Им, по крайней мере, лучше, чем мне. Они уже в мире Асиэль, тогда как я болтаюсь где-то на перепутье и понятия не имею, где нахожусь, сколько времени и что будет со мной через час. Хотя на первый вопрос ответ ясен — где-то в темнице. А где еще могут быть грязные каменные полы, влажные стены, крохотное окошечко под потолком, зарешеченная дверь, полное отсутствие мебели и толстые крысы? Одна из которых, кстати, вновь выползла на середину помещения и села на задние лапки, умываясь передними.

Я обхватила колени руками, сохраняя последние остатки тепла, и впала в медитативное состояние, прося помощи у богини. Может быть, я еще смогу выполнить последнюю просьбу Матери Алисии — выжить, несмотря ни на что?

«Все будет хорошо. Тебе нужно продержаться всего четыре дня…» — прошептал внутри меня мягкий женский голос. Камеру затопило серебристое сияние, исходящее, казалось, отовсюду, и я поплыла в нем, с восторгом взирая на игривые всполохи…

Тяжелая решетка с громким лязгом ударилась о стену моей камеры. Внутрь вошли двое — высокие, угловатые, в сияюще-белых плащах, так нелепо смотревшихся в грязи и сумраке темницы. Они молча, не раскрывая подобия рта на плоских лицах, подошли ко мне, аккуратно подняли и повели на выход. Я не сопротивлялась. Зачем напрасно тратить остатки сил на Бездушных, с которыми все равно не справиться?

Меня долго вели по длинному темному коридору, осторожно придерживая и не давая упасть, если я спотыкалась о выступавшие камни. Потом мы вместе поднялись по винтовой лестнице, доходившей, казалось, до неба — таким бесконечным был подъем. И, наконец, ввели в просторное светлое помещение. От яркого солнца мои глаза заболели, и мне пришлось прикрыть их ладонью.

— Приветствую тебя, дайна, — произнес приятный мужской голос.

— Добрый… день, Повелитель, — немного неуверенно произнесла я и присела в вежливом поклоне.

— Ты даже знаешь, кто я такой? — удивленным тоном произнес он. — Возможно, мне повезло больше, чем я думал. Но как тебя зовут? Мне неловко называть тебя дайной, в то время как ты обращаешься ко мне по имени.

— Китиэль, — спокойно ответила я. Это было имя, данное мне в Храме. Настоящего же я не знала и сама. Меня новорожденным ребенком подбросили на ступеньки Храма — так рассказала мне мать Алисия.

— Китиэль… — протянул он. — Прекрасно. Китиэль, я думаю, ты не откажешься составить мне компанию за обедом. Прошу тебя, садись.

Я осторожно приоткрыла глаза. Они еще слезились, но, в общем, уже можно было разглядеть моего собеседника. Передо мной стоял высокий худощавый молодой человек, одетый в белую рубашку, так не шедшую его бледной коже, и такого же цвета штаны. Хотя насчет его молодости можно было бы и поспорить, общеизвестно, что возраст мага никак не связан с его внешним видом. Пронзительные темные глаза, резкие черты лица, выдающийся вперед подбородок и светлые, почти белые волосы с одной-единственной черной прядью, свисающей на левый висок, небрежно рассыпавшиеся по плечам.

Он коротко и отрывисто приказал что-то своим слугам, и те мгновенно исчезли за дверью, тихо прикрыв ее за собой.

— Я заметил, они пугают тебя, Китиэль, — извинился он. — Я могу и сам поухаживать за тобой за обедом. Пойдем. — И Повелитель предложил мне руку, чтобы проводить к столу, стоявшему в соседней комнате.

Отказываться от еды я не стала, руководствуясь все тем же правилом — мне нужно выжить, а травить меня вряд ли будут. Но, привыкшая к простой пище в Храме, не опознала ни одного блюда из предложенных Повелителем. Он, в отличие от меня, практически ничего не ел, с удовольствием наблюдая за моим аппетитом.

Почувствовав, что больше в меня не влезет ни кусочка, я откинулась на спинку мягкого, обитого бархатом или чем-то похожим стула и поинтересовалась:

— А теперь мне хотелось бы узнать, Повелитель, зачем я здесь.

Он помолчал, крутя в пальцах бокал с вином и внимательно разглядывая меня.

— Ты умна, Китиэль, — наконец произнес он. — Возможно, мне повезло, и мы быстро покончим с этой проблемой.

— Что вы от меня хотите?