Зимняя рябина

– А зачем ты убежала, Катенька?

– Белочке хотела орешков отнести… Я шла, шла, и все никак белочки не было… А потом я обратно пошла… И заблудилась… Я так устала, дяденька, даже ножки больше идти не хотят. А еще я кушать очень хочу…

– Что ж, понятно… А у меня вот тут бутерброд припасен с сыром… Будешь?

– Да, буду…

– А на ручки ко мне пойдешь?

– Да, пойду…

– Вот и молодец! Давай, иди сюда… Я тебя понесу, а ты пока бутерброд ешь. Куда тебя отнести? Домой? Или обратно в садик?

– Не знаю, дяденька… – невнятно проговорила девчушка с набитым ртом. – Как вкусно… Я так сильно кушать хочу…

– Ладно, давай сначала из лесу выйдем, потом сообразим, куда тебя отнести…

– Лучше в садик, дяденька. Может, так мама не узнает, что я убежала. Она сильно ругаться будет. Знаете, какая у меня мама строгая?

– Конечно, будет ругаться… А как же? В другой раз уж ты не ходи одна белочку кормить, ладно? Только вместе с мамой. Или с воспитательницей. Поняла меня?

– Да, поняла… Я правда так больше не буду, честное слово! Я так испугалась, дяденька…

– Меня дядей Ваней зовут. А тебя Катенькой, стало быть. Хорошее у тебя имя, очень хорошее. Вот и познакомились, Катенька. Значит, сначала в садик пойдем, да?

– Ага…

Около детского сада уже наблюдалось большое волнение – стояла милицейская машина, народ бегал туда-сюда.

– Ну вот… Кажется, тебя уже давно потеряли… А это не твоя мама там у милицейской машины стоит?

– Моя…

Женщина, в которой Катя признала маму, вдруг обернулась. Лицо ее было таким испуганным и заплаканным, что он торопливо шагнул к ней, протягивая с рук ребенка:

– Вот, не волнуйтесь. Она нашлась, в лесу заблудилась… А я как раз после обхода шел.

Женщина молча схватила дочь, прижала ее к себе изо всех сил и, кажется, даже дышать перестала. Только две крупные слезы скатились из-под сомкнутых ресниц, и горло дернулось в нервном спазме.

– Ну все, все… – осторожно погладил он ее по плечу. – Все закончилось, успокойтесь… Все хорошо уже.

– Да, спасибо вам… А вы кто? Как вы ее нашли?

– Я лесничий, я с обхода шел, – повторил он терпеливо. – Вообще-то лесник должен был обход делать, да приболел…

Он уж не стал уточнять, что лесник Федор Васильич вовсе не приболел, а просто не мог с утра с постели встать по причине большого похмелья, но ведь это и неважно было, в общем? К тому же Катина мама на него вдруг так посмотрела, что пришлось от смущения глаза опустить.

– А как вас зовут, уважаемый лесничий? Можно узнать?

– Иваном меня зовут. То есть я Иван Павлович, если точнее…

– А меня Леной. И можно без отчества. Просто Лена.

– Тогда и я просто Иван…

– То есть Ваня?

– Ну да… Можно и так.

– А если я вас в гости приглашу, Ваня, не откажетесь? Должна же я вас отблагодарить как-то? Вы ж мою дочку спасли, можно сказать…

– Да что вы, какие могут быть благодарности! Не нужно ничего такого!

Новая знакомая Лена посмотрела так, что он еще больше смутился.

– А вы ведь меня сейчас обижаете, Ваня… В конце концов, я женщина, я вас в гости зову… – проговорила она немного насмешливо.

– А… Ну, извините тогда. Если так… Я просто не понял. Я приду, конечно.

Он видел, как у нее мелькнула озорная искорка в глазах, и снова смутился отчаянно. Вот же бестолковый какой, вот же увалень! И всегда таким был, и в институте, помнится, над ним ребята всегда подсмеивались. Ну что делать, если не умеет он этого? С детства свое стеснение так и не переборол. Хотя оно ему жить не мешало, если по большому счету. Жил себе и жил. На работу ходил, дом новый вместе с отцом строил… Некогда было по гостям ходить да в реверансах с дамами раскланиваться!

– Тогда я вас жду вечером… Мы с Катей вас ждем… Дом около школы, справа, там еще мальвы такие высокие под окнами растут. Маленький такой домик. И забор покосившийся…

– Знаю. Найду. В этот дом всегда поначалу новеньких учительниц селят.

– Ну, стало быть, я та самая новенькая учительница и есть… Приходите часам к семи, я успею ужин приготовить!

– Да, я приду. Спасибо…

Ровно в семь он уже сидел за столом в том самом маленьком домике с покосившимся забором. Слушал, как Лена говорит весело, накладывая ему в тарелку тушеной картошки с мясом:

– Ой, даже не знаю, как мы с Катюшей будем в этой халупе зимовать… Раньше следующего лета мне жилье и не обещают. Я ведь только приехала, буду в вашей школе математику преподавать. Пока только такое жилье выделили, совсем неказистое. Но и на том спасибо, что ж… Мне ведь на данный момент вообще податься некуда с дочкой. От мужа я сбежала, так уж получилось, ничего не поделаешь…

Лена замолчала, будто ждала от него уточняющих вопросов. Но он тоже молчал – из деликатности. Потом она продолжила все же:

– Разошлись мы с мужем, так вышло. Он очень жестокий человек, дочку совсем не любил… Даже своей не хотел признавать, вот что обидно. Да это и неинтересно, в общем… Я вижу, что вам неинтересно…

Он вскинулся было – отчего же да почему же, мол, и вовсе даже наоборот, но она опередила его вопросом:

– А вы, стало быть, местный лесничий?

– Да. Я после института в свой поселок вернулся. У меня здесь отец живет.