Зимняя рябина

– Да так, именно так, если судить по вашему виду! Сразу видно, что вы сейчас выбрали трудное для себя решение. Трудное, но счастливое.

– А у меня что, и впрямь счастливый вид?

– Вы знаете, да… И глаза блестят по-особому. Как будто искорки в них играют. Такие глаза бывают только у очень счастливых людей, и мне даже немного завидно… Вы простите меня, что я со своими вопросами пристаю, ладно? Это я так эгоистически поступаю, будто хочу кусочек вашей счастливой энергии для себя урвать. Счастье и несчастье – они ведь имеют свойство некоторой трансформации… Поговоришь со счастливым человеком, легче жить становится. А если поговоришь со злым и несчастным, то обязательно неприятности на голову посыплются, это совершенно точно! Так что не обижайтесь на мой эгоизм…

– Ну что вы, Танечка. Я бы обязательно с вами еще поговорил, да только устал ужасно. Простите.

– Да, да, конечно… Вы устраивайтесь, пожалуйста, и спокойной вам ночи…

Он уснул так крепко, как спят только очень счастливые люди. А может, оно уже так и было? Именно так – очень? Такой вот сон счастливого колобка, который и от бабушки убег, и от дедушки убег? И теперь мчится налегке, и поезд несет его в неизведанное? Хотя почему ж в неизведанное… В определенное и конкретное место поезд его мчит. То есть в поселок Снегири, где живет любимая женщина. И она ждет его. Очень ждет. Он знал это совершенно точно.

Утром проснулся и даже не понял сначала, где находится. Повернул голову вниз и встретился глазами с мальчишкой лет пяти. Тот сидел за столом, завтракал йогуртом и булкой.

– Доброе утро, дяденька! А мы все утро с мамой из-за вас шепотом разговариваем! А я не умею шепотом, у меня плохо получается! А вы все спите да спите…

– Ну извини, брат… – улыбнулся он мальчишке виновато. – Можешь теперь говорить громко, если хочется…

– Мама говорит, вас дядей Ваней зовут, да? – спросил мальчишка, деловито откусывая от булки.

– Да, правильно… А где твоя мама?

– А она за чаем ушла, сейчас придет.

– Понятно… Ну что ж, давай знакомиться… – протянул он мальчишке ладонь, спрыгнув с полки. – Меня ты знаешь, как зовут… А тебя как?

– А меня Максим…

– Очень приятно, Максим.

– Йогурт с булкой будете, дядя Ваня? У мамы еще есть… И бутерброды с колбасой есть и с сыром… Просто я не люблю бутерброды, я булки люблю. А еще газировку. И чипсы. И соленые сухарики. Но разве маму уговоришь, чтобы она с собой в поезд чипсы взяла? Да никогда в жизни не уговоришь…

Вошедшая в купе Таня рассмеялась тихо, с любовью глянув на сына:

– Успел уже пожаловаться на свою горькую судьбинушку, да? Наверное, только для этого дядю Ваню и разбудил?

– Я не будил, мам, честно… – вытаращил глаза мальчишка. – Я очень тихо сидел, он сам проснулся, мам…

– Да, я сам проснулся, это правда, – подтвердил Иван, успев подмигнуть мальчишке.

– А мы к бабушке едем, дядь Вань! – деловито сообщил Максим и тут же добавил со вздохом: – Я вообще-то не хотел ехать, да мама меня уговорила… Женщины, они ведь такие, они всегда добиваются от мужчин всего, чего хотят!

Иван коротко глянул на попутчицу: она сидела, озадаченно смотрела на сына. А шустрый сынок продолжил:

– Вот и папа наш говорит – с мамой лучше не спорить, сынок. Да только как, как не спорить, если я совсем не хотел к бабушке ехать? Эх…

– Мы ему собаку купили недавно, вот он и переживает, что с собой ее нельзя было взять… – тихо пояснила Таня, чуть наклонившись к Ивану. И уже громче добавила в сторону сына: – Папа прекрасно справится с Бимом, сынок! Не переживай! И покормит, и погуляет… Он же у нас ответственный, правда?

– Мам, да как ты не понимаешь, что Бим еще маленький! Он же щенок, а не большая собака! А папа – он взрослый! Биму с ним будет плохо, он же играть с ним не знает как! И вообще, он ко мне больше привык… Вот скажите, дядя Ваня, у вас есть собака? Она ведь к тому привыкает, кто с ней играет чаще, правда? – обратился мальчишка к Ивану. И глянул так жалобно, что Иван растерялся, не зная, что ответить.

– А у меня нет собаки, Максим… – развел руками виновато.

– Как это – нет? Совсем нет? И не было никогда?

– Не, почему же… Раньше была… И не одна…

Прозвучало вдруг очень грустно, и Таня глянула на него внимательно. И тут же осадила сына сердито:

– Максим, ешь давай! Вот чай пей, я тебе принесла… Не надо больше приставать к дяде Ване… Ешь! Не отвлекайся!

Мальчишка деловито откусил от своей булки, подтянул к себе чашку с чаем. Иван отвернулся к окну, и тут же память услужливо подсунула ему картинку из прошлого – как отец принес ему первого щенка, лопоухого дворнягу по кличке Бублик. О, какое это было огромное счастье – иметь свою собаку! Тискали тогда ее вчетвером – и он, и Коля, и Лиза с Настей… Но хозяином собаки считался вроде как он – самый младший. Это ведь ему отец собаку принес! Каким-то образом угадал тайное желание. И смотрел потом подолгу, как он возится с ней…