Зимняя роща

– Понимаю, – Белбог опустила взгляд на его жертву, присмотрелась к ней. – Красивая, молодая. Ей бы еще жить, да жить.

– Не тебе меня жизни учить. Уходи отсюда, и никогда не возвращайся.

– Как бы ты ни хотел вновь стать богом, твое тело смертно. Оно будет стареть, в один день заболеет и погибнет, а твоя душа без сосуда долго не протянет. Да и кроме той горстки выживших в Залесье о тебе никто не вспомнит. Как ты сможешь прожить, когда станешь никому не нужен?

Теперь промолчал Чернобог. Он внимательно смотрел на меня ярко-красными глазами.

– Я все же попытаюсь, – сказал он. – Найду нашу дочь, помогу ей стать той, кем она должна была стать. Из-за тебя я был вынужден выживать в теле волка, не заботиться о ней. Она думает, что я бросил ее.

– Ты и бросил, когда позволил себе поднять руку на смертного, – тон Белбога был поучительно надменным. – Не поднял бы, я бы вернулась к тебе, возможно, через несколько сотен лет. Но теперь мне ясно, что наши судьбы разошлись, когда Макош погибла. И ты знаешь сам, что в этом виновата Мара.

2

– Ты так думаешь или знаешь, что это ее вина? – спросил Чернобог, перекидывая нож из одной руки в другую. – Я вот знаю, что было на самом деле.

– Если ты думал, что пустые слова пробудят во мне любопытство, ты ошибался. Я могу предложить только обмен: ты рассказываешь мне правду, я не трогаю тебя и позволяю принести жертву, – Белбог и бровью не повела.

После ее слов мне стало противно. Девушка, лежащая на столе, отчаянно закричала. Чернобог прикрыл ей рот рукой.

– Я убью ее независимо от твоего желания, – сказал он. – Но ради Мары я расскажу тебе, как было дело. Макош потеряла дочерей, наших внучек, по вине ее мужа, Велеса. Он взял их с собой в Затуманье, и строго наказал ждать его на одном из островков.

Так случилось, что заигрались они с туманными червями. Когда Велес вернулся, их тела лежали на острове, а души похитил туманный червь. Много сил тогда потратил безутешный отец, и в конце концов позвал Мару. Она помогла ему вернуть души дочерей, но оживить их была уже не в силах. Тогда они с Велесом решили, что отправят их в мир смертных, чтобы они смогли прожить долгую и счастливую жизнь.

Когда Макош узнала о смерти Доли и Недоли, то была безутешна. Ты еще помнишь, как она приходила к тебе, падала в ноги, умоляла вернуть их. И когда ничего не вышло, она покинула свое божественное тело и отправилась следом за ними, чтобы переродиться в смертном мире и вновь стать счастливой матерью своих девочек.

Это был выбор Макоши. Мара же пыталась вернуть ее, но не успела. И тогда ты взвалила на ее хрупкие плечи непосильную ношу вины, которой у нее не было. Заставила верить, что все произошло из-за нее. Так Мара и озлобилась, доверяя секреты только мне. Ты же ее слушать не желала, а должна была.

У меня на сердце что-то надломилось. Трагичная история богов Залесья сумела растопить во мне лед. Я бы заплакала, если бы контролировала свое тело…

– Что было, то прошло, – сказала Белбог. – Как и обещала, я оставлю тебя наедине со своей жертвой. Но ты ничего не сможешь изменить. Судьба Залесья уже написана.

3

«Слава, очнись», – голос показался ему приглушенным, будто доносился из телевизора, что стоял в комнате деда.

Слава открыл глаза. Он очутился на диване, пропахшем табаком, и с сильно продавленными пружинами. Комната подернулась дымкой от сигар. Обычно дед при внуках не курил, но, видимо, забыл о том, что он у него гостит.

– Дед? Ты чего надымил? – спросил Слава, заходя в гостиную.

Тот повернулся к нему, раскачиваясь в кресле-качалке. Натужный скрип резанул по ушам. Слава поморщился.

– Ярик, посиди-ка, не уходи никуда. Я тебе сейчас чаю с молочком принесу.

– Не надо, я не хочу пить. Что случилось?

– Ты пришел ко мне и сразу упал на диван. Устал, наверное, голубчик, – дед улыбнулся, сверкнув желтыми зубами.

Он дотронулся жилистой рукой до плеча внука, некрепко сжал его. Посмотрел на него водянистыми глазами.

– Мой мальчик, когда же ты наконец поймешь, что любить надо не сами сказки, а смысл, который в них заложен?

– Не начинай, – Слава закатил глаза, – мы говорили об этом тысячу раз. Я не люблю сказки, и не хочу искать в них смысл…

Дед говорил что-то еще, и до Славы постепенно стало доходить. Этот разговор и вправду был в его жизни множество раз.

– Дед, какой сейчас год? – спросил он.

– Осьмнадцатый, а что?

Слава пожал плечами. Почудилось. Они сидели и разговаривали, выдавали друг за другом фразы, о которых он знал заранее, и ему захотелось снова вернуться на тот неуютный диван, и заснуть крепко-крепко.

«Слава, ты должен спасти ее», – прозвучал женский голос у него в голове.

– Кого? – он сказал это вслух.

Дед вдруг схватил его за запястье и изрек не своим голосом:

– Спаси Вилу, иначе ее убьют.

4

Слава очнулся в своем теле. Он увидел Вилу, привязанную корнями к каменному алтарю, заметил ее блестящие от слез глаза. Хотел закричать, но не смог даже рта раскрыть.