Зимняя роза

Кеб повез Фредди в западную часть города. Глядя из окошка на оживленную Коммершел-стрит, он заметил вывеску паба «Красный Граф». Пабов с таким названием хватало по городам Англии, и все они были названы в честь его предка Ричарда Литтона. На здешней вывеске Ричарда изобразили в доспехах и с мечом. На лице – бессердечие, бесстрашие и беспощадность. Граф выглядел человеком, способным на любые поступки, только бы получить желаемое. Победить любой ценой.

Хорошо быть Литтоном нынешних времен, подумал Фредди. Он не испытывал никаких угрызений совести. Он сорвет митинг лейбористов и опорочит Джо Бристоу. В любви и на войне все средства хороши. А состязание за представительство от Тауэр-Хамлетс превращалось в настоящую войну.

Проезжая мимо изображения именитого предка, Фредди улыбнулся ему. «Приободрись, старик, – сказал он себе. – Литтоны обуздывали шотландцев и валлийцев. Их потомок обуздает Восточный Лондон. Любой ценой». 

Глава 27

– Обожаю Уайтчепел летом, – сказала Элла, обходя кучу свежего конского навоза. – Нет места прекраснее.

Индия, шедшая следом, обмахивалась шляпой.

– И зачем только я это делаю? – спрашивала она вслух. – Вместо прохлады только нагнетаю зловоние.

В воздухе стояла жуткая вонь, которую распространяли выгребные сортиры, сточные канавы, дохлая собака, отбросы с рынка и июльская жара. В первые жаркие дни лета, идя по узким улицам и переулкам, Индия боялась, что ее вытошнит. Но потом привыкла. Жизнь заставила. Уайтчепел не собирался приспосабливаться к ней, а потому она научилась приспосабливаться к Уайтчепелу.

Она шла без жакета, с закатанными рукавами блузки. Забыла опустить после осмотра последнего пациента, а сейчас решила, что незачем. Так прохладнее. Щеки Индии раскраснелись от жары, волосы выбились из пучка, блузка успела запачкаться. Индия была мокрой от пота и ужасно уставшей. Сейчас они с Эллой больше напоминали уборщиц, чем врача и медсестру.

– Я могу убить за кувшин лимонного сквоша. Надеюсь, мамочка догадалась приготовить его, – сказала Элла.

– А я надеюсь, она приготовила целую ванну. Я бы в нем искупалась, – подхватила Индия.

День клонился к вечеру. Посетив последнего пациента – ребенка, больного дизентерией, они с Эллой направлялись из Степни в Уайтчепел. Число заболеваний росло. Жара усугубляла антисанитарию, царившую в подавляющем большинстве домов и магазинов. Дети ели испорченную пищу и заболевали. Обычно летом детская смертность в Уайтчепеле сильно подскакивала. Спад наступал только к осени. Прежде Индия читала об этом в медицинских журналах, а теперь убеждалась на собственном опыте.

– Элла, посмотри. – Индия схватила ее за рукав и подвела к старому кирпичному зданию, большому, пятиэтажному, шириной не менее сорока футов. – Оно выставлено на продажу. Видишь табличку?

Они прочитали ее. Прежде здесь находилась пекарня. Владелец продавал здание за четыре тысячи фунтов.

– У нас нет даже четырехсот, – вздохнула Элла. – Но если бы мы и нашли четыре тысячи, Уиш не позволил бы нам купить. Сказал бы, что слишком дорого. Он постоянно твердит: «Нужно строго следовать плану». Разве ты не слышала?

– Слышала. – Индия тоже вздохнула. – Но смотри, какой чудесный большой дом.

– Мы найдем другой, не хуже этого. Сначала нам нужно собрать двадцать пять тысяч.

Пару дней назад они снова встречались с Уишем в ресторане родителей Эллы. Он показал им чек на сто фунтов, выписанный его давним школьным приятелем, и обрисовал примерный план дальнейших действий. Он утроит пять тысяч фунтов, вложенных Индией в проект Пойнт-Рейеса, и поместит эти деньги на счет больницы. Тем временем они будут работать как проклятые и наберут на пожертвованиях еще десять тысяч. Когда у них появится такая сумма, Уиш добавит пять тысяч к пятнадцати. Эти деньги он ни за что не позволит тратить. Они пойдут на так называемую агрессивную инвестицию, приносящую десять процентов годовых, то есть примерно две тысячи фунтов на текущие расходы больницы: жалованье персоналу, коммунальные услуги, приобретение медикаментов и материалов медицинского характера.

Оставшиеся пять тысяч фунтов Уиш велел распределить так: две тысячи на содержание здания, еще две на ремонт и тысячу – на мебель и необходимый инвентарь. Он не скрывал, что в первые несколько лет придется экономить на всем, но, как только больница откроется, они продолжат сбор пожертвований. Собранные деньги будут добавляться к основному капиталу. Первоначальные двадцать тысяч будут расти, а значит, будет расти и текущий бюджет больницы. Уиш говорил, что не видит препятствий, почему бы основной капитал не возрос до двухсот тысяч фунтов. Тогда сумма ежегодных текущих расходов составит уже не две, а двадцать тысяч фунтов.

– Двадцать тысяч фунтов на расходы, – сказала Индия, глядя на окна бывшей пекарни. – Представляешь? Как ты думаешь, мы когда-нибудь достигнем этой суммы?

– Не достигнем, если не будем шевелиться сейчас, – спустила ее с небес Элла. – Идем.