Зимняя роза

Тюрьма. Сид замотал головой, ощущая себя быком, угодившим на бойню.

Дональдсон приготовил наручники.

– Теперь не отвертишься, парень. Ты все равно поедешь с нами. По-хорошему или по-плохому – решать тебе.

Сид оглянулся по сторонам. Черного хода в доме не было. Дональдсон не силач, подумал Сид. С ним я справлюсь. А вот с двумя рослыми полицейскими за спиной инспектора… уже нет.

Дональдсон перехватил его взгляд.

– Я бы не советовал, – сказал инспектор, распахивая пиджак и показывая наплечную кобуру.

Сид попятился назад. Сделал шаг, другой. Он не собирался возвращаться в тюрьму ни сейчас, ни когда-либо. В стеклах эркера синело ноябрьское небо, по которому ветерок гнал белые облака.

Сид метнулся к окну и, пробив стекло, выпрыгнул. 

Глава 68

– Bonjour, Madame, – почти шепотом поздоровалась Индия с женщиной за прилавком французской кондитерской на Ричмонд-роуд. – Мистер Бакстер уже заглядывал к вам сегодня?

– Нет, мадам Бакстер, сегодня его пока не было, – с сильным французским акцентом ответила продавщица. – Если зайдет, что ему следует купить по вашей просьбе?

– Ну… скажем… печенье «мадлен»! – выпалила Индия, заставив себя улыбнуться. – Au revoir, Madame.

Выскочив из кондитерской, Индия направилась в цветочный магазин Хаммонда.

– Где же ты, Сид? Где ты? – спрашивала она вслух.

С тех пор как кеб довез ее сюда, она вот уже четверть часа бродила по Ричмонд-роуд, заглядывая в магазины. Индия посмотрела на часы.

– Только шесть минут первого, – сказала она себе. – Он пока еще в пути. Иного быть не должно. Он всегда запаздывает.

Индия молила Бога, чтобы Сид сегодня запоздал.

Обычно он не подъезжал к дому, а вылезал из кеба здесь, на Ричмонд-роуд. Он любил пройтись по живописной пригородной улице, покупал бутылку вина и дюжину белых роз и только потом поднимался по Ричмонд-Хилл. «Белые розы для моей зимней розы», – так он всегда говорил. И пирожные. Он всегда покупал пирожные, потому что считал ее недопустимо худой. Индия и сейчас видела его лицо, зеленые глаза, полные тревоги за ее здоровье. Она слышала его голос, уговаривающий съесть еще кусочек фруктового торта, еще печенюшку, и у нее сжималось сердце.

Ну почему это случилось именно сейчас? Сейчас, когда он собирался распрощаться со своей прежней жизнью и всеми, кто в ней был? Почему судьба не хотела оставить его в покое, позволив беспрепятственно уехать?

Страх надвигался на Индию со всех сторон, угрожая поглотить. Она отказывалась поддаваться, упрямо продолжая свою вынужденную прогулку. Обойдя магазины на одной стороне, она перебежала на другую, равнодушная к уличному движению. В цветочном магазине Хаммонда сын владельца сказал ей, что мистер Бакстер сегодня к ним не заходил. То же ей сказали и в винном магазине. Она спрашивала в газетном киоске, в зеленной и мясной лавках, в книжном магазинчике. Каждое покачивание головы, каждое «нет» усиливали ее отчаяние.

Единственной надеждой Индии было перехватить Сида на улице. Он знала, что полиция уже ждет его в квартире. Она вновь посмотрела на часы. Тридцать пять минут первого. Индия простояла на тротуаре еще двадцать с лишним минут, провожая глазами подъезжающие и отъезжающие кебы и отчаянно надеясь, что дверца одного из них откроется и оттуда выйдет Сид. Когда здешний церковный колокол пробил час дня, Индия поняла: ждать дальше не имело смысла.

С нарастающим чувством беды Индия вновь перешла Ричмонд-роуд и двинулась вверх по Ричмонд-Хилл. Ей казалось, что она идет прямо на виселицу. Ее мутило. В душе еще теплилась хрупкая, крохотная надежда, что Сид, каким-то образом узнав о планах Дональдсона, не приехал на квартиру. Только это и давало Индии силы переставлять ноги. Он сильный и смышленый, напоминала себе Индия. Он научился выживать на жестоких улицах Восточного Лондона. До сих пор интуиция и природные инстинкты помогали ему не погибнуть в этом темном мире. Индия молилась, чтобы они помогли ему и сейчас.

Арден-стрит встретила Индию привычным спокойствием. Никаких полицейских фургонов, никаких подозрительных людей, слоняющихся по улице. Индия ускорила шаг. В ней крепла надежда… пока она не увидела разбитое окно в эркере. Казалось, стекло получило рваную рану и кричало от боли. Остаток пути Индия пробежала. Толкнув ворота, она бросилась к крыльцу. На траве темнела кровь. Кровью были забрызганы темно-зеленые листья розовых кустов и сами поникшие лепестки.

– Боже мой! – воскликнула Индия.

Входная дверь была приоткрыта. Рванув ее, Индия взбежала на третий этаж. Дверь квартиры тоже была открыта.

– Сид! – крикнула Индия. – Сид, ты здесь?

– Уже нет, – ответил ей чужой голос.

Индия стремительно повернулась. На ее диване сидел Элвин Дональдсон. Рядом стоял молодой констебль.

– Что с ним? Что вы сделали?

– Пытался арестовать его. Убеждал поехать с нами без шума, но он не захотел и вместо этого выбросился из окна.

Индия зашаталась, готовая рухнуть на пол. Констебль подскочил к ней.

– Не прикасайтесь ко мне! – огрызнулась Индия, доковыляв до стула.

Она осталась стоять, держась за спинку.

– Где тело? – спросила она. – Я хочу его видеть.

– Тела нет.