Зимняя роза

Том, поехавший с ним к реке, рассказывал о действиях проводников, а Сид пристально осматривал землю. Он шел по расширяющейся дуге, двигаясь от ближайшего к лагерю южного берега в надежде заметить хоть что-то. Ему повезло. Он наткнулся на единственный отпечаток детского ботинка, оставшийся на красной земле. Носок указывал на восток. Сид всмотрелся в след и понял: это не случайно. Том говорил, что девочка ушла во второй половине дня. Возможно, в то время, когда солнце уже начинало медленно опускаться. Кожа у Шарлотты такая же белая, как у ее родителей. Привыкнуть к африканскому солнцу она не успела. Наверняка ее предупреждали об опасности обгореть на солнце. И потому она пошла не на запад, навстречу заходящему солнцу, а на восток.

Сид сказал Тому, что вернется самое позднее через три дня. Том хотел отправиться с ним, но Сид отказался. Он привык действовать в одиночку.

Под конец первого дня поисков он нашел белый носовой платочек с вышитой первой буквой имени Шарлотты. Платок был смят и брошен в высокой траве. Должно быть, Шарлотта плакала, вытирая глаза. Но следов крови на платке не было, а это уже что-то. Значит, в момент, когда девочка бросила платок, она была жива. В душе Сида вспыхнула надежда. Найдя платок, он стал звать ее по имени, пока не охрип. Но ответа не получил. Вспыхнувшая надежда превратилась в уголек, однако совсем не погасла. Найденный платок подсказывал: еще не все потеряно. Сид ощущал, что каким-то образом связан с Шарлоттой. До сих пор он правильно угадывал ее поведение и даже мысли. Нужно и дальше доверять интуиции. Возможно, это принесет свои плоды. Сид ехал до тех пор, пока сгустившаяся тьма не заставила его остановиться.

С момента находки носового платка прошли сутки. Надежда погасла. Сид злился, что вообще позволил себе питать какие-то надежды. Ему ли не знать здешних мест? Все было против маленькой Шарлотты. Не он ли говорил это Тому? Проклятые львы были только началом. Даже если Шарлотта чудом избежала встречи с ними, оставались ночные хищники – гиены и шакалы. А днем – нещадное солнце. Отсутствие пищи и воды. Шарлотту подстерегали ловчие ямы – большие замаскированные ямы, вырытые кикуйю для охоты. И еще – сиафу. В первую ночь шел дождь, а дождь всегда заставляет этих тварей трогаться в путь. Сиду часто доводилось видеть орды обезумевших муравьев-кочевников, безжалостных воинов, двигавшихся бесконечными черными колоннами. Звери и люди, знавшие об этой угрозе, торопились убраться с их дороги. Те, кто не знал или не мог скрыться, оказывались съеденными заживо. Куры в курятниках. Щенята. Младенцы в колыбелях.

Усилием воли Сид прогнал пугающие мысли. Ему отчаянно хотелось вернуть Индии ее дочь. Она была единственной женщиной, которую он любил и продолжал любить. Сиду хотелось помочь Индии, уберечь от страшного горя. Ему было невыносимо представлять ее стенающей над мертвым ребенком. Если он не найдет Шарлотту живой, если львы ее съели, он привезет Индии хоть что-нибудь. Может, ботинки. Ленточку. Что-то из украшений. Но только не останки. Зная Индию, он понимал: она непременно захочет увидеть останки. Люди всегда хотят, думая, что выдержат подобное зрелище. Они и не представляют, на что способна Африка.

Сид въехал на невысокий холм и остановил лошадь. Достав из сумки бинокль, он стал рассматривать окрестности – не мелькнет ли в траве перепачканная кровью морда льва, нет ли где шумной драки из-за пиршества на трупе. Потом поднял бинокль к небу – не кружатся ли грифы, заприметившие мертвечину. Нигде никаких признаков. Сид уже хотел ехать дальше, но что-то его удержало. Он решил понаблюдать еще немного, водя биноклем вдоль горизонта. Минуту, не больше… Потом увидел: на акации что-то белело. Поначалу Сид не обратил на это внимания, однако затем вернулся. Что это за пятно? Откуда оно взялось? Для птицы слишком крупное. Для зверя слишком яркое. Сид прибавил резкости. Белое пятно по-прежнему оставалось трудноразличимым. Мешали ветки. И вдруг пятно шелохнулось. Под деревом тоже что-то шелохнулось. Что-то желто-коричневое.

Сид убрал бинокль и пришпорил лошадь. Это была она, Шарлотта. Она сидела на дереве, а внизу бродили львы. У Сида снова вспыхнула надежда, которой он не дал разгореться. Еще не известно, одна ли Шарлотта на дереве. И жива ли вообще. Большие кошки нередко оберегали свою добычу, затаскивая ее на нижние ветви деревьев.

За сто ярдов от дерева Сид отчетливо увидел двух львиц. Одна встала на задние лапы, напряглась, но тут же с рычанием отступила. За пятьдесят ярдов он остановил лошадь, схватил винтовку и выстрелил в воздух. Львицы убежали. Вскоре он подъехал к дереву, выпрыгнул из седла и запрокинул голову, осматривая ветви.

Футах в двадцати от земли, на пересечении двух ветвей, сидела светловолосая и очень чумазая девочка. Ее голова покоилась на ветке побольше. В руках она держала камни. Судя по оттопыренным карманам юбки, девочка основательно запаслась камнями. Сида изумила находчивость ребенка. Камнями она отпугивала львов.

– Шарлотта! Шарлотта Литтон! – позвал Сид.