Зимняя роза

Губкой удалив с лица последние следы утомления после бала, Эриенн накинула рубашку и халат. Это были прозрачные одежды, которые и одеждой-то назвать было нельзя, но именно такие всегда и выбирал лорд Сэкстон. Опустившись на креслице перед туалетным столиком, Эриенн взяла щетку и стала рассеянно расчесывать волосы, вспоминая о прошедшем вечере. Разные картины мелькали перед ее глазами: бал, великолепие дома Тэлбота, домогательства этого человека, ехидные улыбки Клодии; затем ее мысли вновь возвратились к Кристоферу. Она вспомнила их первую встречу. Ей был интересен красивый ухажер, она была искренне рада пригласить его домой. Но в том, что произошло между ними, виноват был прежде всего ее отец, при упоминании имени Кристофера лицо его принимало багрово-сизый цвет. Ей по-прежнему было трудно понять, отчего Эйвери так безразличен к тому, что натворил, и почему он ведет себя так, будто вины за ним никакой нет.

Расчесав волосы и распустив их сзади длинными волнистыми локонами, Эриенн положила щетку.

— Неужели я действительно дочь этого человека? — тихо прошептала она. — Неужели у меня есть с ним сходство?

Она склонилась вперед и внимательно всмотрелась в свое отражение.

— Может быть, у меня его глаза или нос?

Эриенн передвинула свечу, чтобы изменить освещение и лучше разглядеть себя в зеркале, затем подняла подбородок и, повернув голову сначала в одну, потом в другую сторону, задумчиво провела копчиком пальца по пухлой губке. «В чем же сходство? Во внешности?» Внезапно Эриенн охватил ужас, и глаза ее расширились.

— Сходство не во внешности, а в душе! Вот здесь!

Ударив себя кулачком в грудь, она прижала его к сердцу, разглядывая в зеркале смотрящее на нее с отвращением лицо с чуть приоткрытыми губами.

— Я отказала мужу в праве, в котором клялась ему, и в то же время ношу в себе недостойное желание отдаться другому. Мой отец продал меня, поддавшись собственной жадности и игорным соблазнам. Это одно и то же. Во мне течет кровь моего отца!

Она поднялась и, обхватив руками стол, склонилась ближе к зеркалу, словно пытаясь доказать, что отражение несправедливо обвиняет ее.

— Я не допущу этого! Мой муж получит то, что я обещала ему!

Не сознавая до конца того, что делает, Эриенн оказалась в коридоре, а затем возле покоев лорда Сэкстона. Не успев задуматься о том ужасе, который ожидал ее, она открыла покрытую богатой резьбою дверь, вошла внутрь и, закрыв дверь за собой, повернула за спиною щеколду.

В очаге потрескивал и пощелкивал несильный огонь, и хотя кровать под балдахином была со всех сторон задрапирована бархатным занавесом, подножие ее было открыто теплу огня. В глубине комнаты метнулась какая-то тень, а затем в дарившей тишине громко прозвучал хриплый сдавленный шепот:

— Кто пожаловал ко мне?

Сердце затрепетало в груди Эриенн, но она, как Жанна д’Арк, уже не могла свернуть с выбранного ею пути. Эриенн медленно двинулась вперед, пока не подошла к краю кровати, тень ее удлинялась и пересекалась с другими, более темными тенями. В пляшущих отблесках огня она увидела свернувшуюся, скрюченную фигуру своего мужа под покрывалом и заметила, что он торопливо замотал голову легкой шелковой тканью.

— Это я, милорд, Эриенн.

Она развязала пояс и сбросила халат, затем поставила одно колено на кровать. Он молчал, и Эриенн, встав на кровать вторым коленом, забралась на матрас и села, поджав ноги. Дрожащим голосом она объяснила причину своего прихода:

— Милорд, меня страшит не столько ваш вид, сколько то, что может произойти со мною, если я не стану вашей женой по-настоящему. Умоляю вас взять меня к себе, чтобы в нашем браке больше не возникало никаких вопросов.

Она склонилась вперед, желая снять с него шелковую маску, но он поймал ее руку за запястье и отвел в сторону. Даже с такого близкого расстояния Эриенн не видела ничего, кроме темной тени вместо его глаз.

Лорд Сэкстон покачал головой и тихо прошептал:

— Поистине, любовь моя, вид этого лица заставит вас бежать.

Эриенн взяла его за руку, и голова Стюарта склонилась, чтобы поцеловать руку у нее. Он ласкал ее пальцы губами через ткань, и Эриенн была тронута бесконечной нежностью его поцелуя. Через мгновение он выпрямился, а когда заговорил, его шепот был нежным, со странной грустной ноткой, как будто он прекрасно понимал, какая борьба происходит у нее в душе.

— Эриенн, любовь моя… Опустите занавес.

Она поднялась на колени и, широко расставив руки, взялась за края занавеса. Слабый свет пламени высветил через прозрачную рубашку ее изящный силуэт, очертив тонкие изгибы тела, после чего наступила полная темнота. Для Эриенн это было все равно что навечно закрыть за собою дверь, которую никто никогда больше не откроет. По соображениям чести она решила выполнить супружеские обязанности, однако сейчас, очутившись на пороге этого, не могла заставить себя сделать последний шаг. Она ждала, борясь со своими страхами и почти непреодолимым желанием бежать.