Зимняя роза

Лишь по вежливому настоянию экономки Эриенн ускорила шаги, спускаясь в зал. Она тянула время, принимая утреннюю ванну, в надежде, что Кристофер потеряет терпение и уйдет; однако за бархатным занавесом алькова Эгги в хорошем расположении духа торопилась убраться в спальне, застилая раскрытую, но не смятую за ночь постель. Стоя между Эгги и Тесси, Эриенн выбрала платье, сшитое из бледно-розового шелка и изящно отороченное белыми батистовыми кружевами. Своей суетою экономка заразила горничную, руки которой порхали, с энтузиазмом расчесывая блестящие черные локоны хозяйки. Буквально в считанные минуты волосы, зачесанные от затылка, были собраны в очаровательной прическе, и Эриенн была готова к встрече с человеком, который перевернул всю ее жизнь.

Несмотря на расточаемые двумя женщинами комплименты, Эриенн чувствовала себя совершенно не расположенной встречаться с Кристофером. Ей страстно хотелось укрыться под надежной защитой своего положения законной супруги, но ее тревожили неотступные воспоминания. Даже в минуты страсти с мужем, когда все земные пути сошлись в мгновении блаженства, до нее доносился неуловимый аромат и возникали видения точеного профиля Кристофера.

Эриенн задержалась в башне, пытаясь взять себя в руки, хотя, казалось, бешеное сердцебиение остановить было ничем нельзя. Она невидяще смотрела на лужицу воды, которая осталась в вестибюле после того, как кто-то беспечно принес на ногах снег, а ее думы были о человеке, который ждал ее в общем зале. Мысль о встрече с ним приводила Эриенн в трепет, щеки горели от стыда, и она ничем не могла вычеркнуть из памяти те мгновения, которые они провели вместе в экипаже.

Когда Эриенн вошла в зал, то обнаружила, что Кристофер сидит перед огнем в кресле лорда Сэкстона, вытянув перед собою длинные ноги. Эриенн подошла к нему, Кристофер тут же вскочил и посмотрел на нее. На губах его мелькнула загадочная улыбка, и хотя он успел всю ее осмотреть, во взгляде его отсутствовало то озорство, которое в иные времена заставляло Эриенн ярко краснеть.

— Я… я надеялась, что вы уже уехали, — нетвердо произнесла она.

— Я ждал, желая увидеть вас, миледи, — промолвил Кристофер.

Эриенн в тревоге отвела взор. Как всегда, он растревожил ее чувства своим теплым, мужественным голосом.

— Вам не надо было этого делать, Кристофер. Прошлая ночь ушла, и больше ничего не будет. Я… я страдаю от мысли, что могла дать вам какой-то повод забыться, но обещаю, что больше не допущу этого.

— Неужели вы предпочли этого калеку, Эриенн? — сдержанно поинтересовался Кристофер.

— Мне не безразличен лорд Сэкстон, — ответила она в отчаянии, и слезы блеснули на ее ресницах.

Она сжала шелковые складки своей юбки, посмотрела ему в лицо и выговорила почти умоляющим тоном:

— Он мой муж. Я не допущу, чтобы на него или на имя Сэкстонов пал позор!

Подавив в себе рыдание, Эриенн прижала ладонь к дрожащим губам и отвернулась. Кристофер подошел к Эриенн ближе, склонился над ее плечом и, пока она сердито вытирала влажные ресницы, тихо проговорил:

— Не плачьте, дорогая моя. Я не могу видеть ваших страданий.

— Тогда уходите, — попросила Эриенн. — Уходите и оставьте меня.

Кристофер озабоченно сдвинул брови:

— Ни за что! Я не могу сделать этого.

— Почему же? — Она удивленно взглянула на него.

Кристофер потупил взор и какое-то время задумчиво смотрел в пол. Когда он снова поднял глаза, взгляд его был непреклонным.

— Потому что я полюбил вас.

Потрясенная словами Кристофера, Эриенн молча глядела ему в лицо. Неужели это правда? Этот человек света, привыкший завоевывать сердца и одерживать легкие победы, полюбил ее? Не какой-то неискушенный юноша, готовый отдать сердце первой смазливой девчонке, улыбнувшейся ему. Что она сделала, чтобы вызвать в нем такое трепетное отношение? Ведь она чаще всего упряма, несговорчива и подозрительна к его намерениям. Как он мог полюбить ее?

— Не будем говорить об этом, — промолвила Эриенн прерывающимся от отчаяния голосом.

— Не будем говорить об этом, чтобы облегчить страдания? — спросил Кристофер. Он начал ходить по комнате, все более раздражаясь. — Черт побери, Эриенн, я пересек ради вас всю страну, шел на все, лишь бы вы считали меня мужчиной, но все мои усилия ни к чему не привели. Вы по-прежнему смотрите на меня как на злобное чудовище, которое жестоко обошлось с вашей семьей. Вы предпочитаете пригреть на груди немощного и кормить его милыми радостями брака, чем видеть во мне достойного мужа. Неужели я сошел с ума? Объясните мне, отчего человек в здравом сознании волочится за вашими юбками в надежде, что ему перепадут крохи любви, в то время как вы потчуете целым пирогом самого неприглядного из всех мужчин? Если вы считаете, что я не ревную вас к мужу, тогда позвольте вас заверить, мадам, что вы ошибаетесь! Я ненавижу эту маску! Я ненавижу эту кривую ногу! Я ненавижу эту тяжелую трость! Он обладает тем, чего хочу я, и оттого, что мы будем молчать об этом, слаще не станет!