Зимняя роза

— Где они? — коротко спросил Кристофер.

Банди остановился возле кровати и, задыхаясь, ответил:

— Всего лишь в миле или около того. Китс выгуливал лошадь и увидел их.

— Черт! — пробормотал Кристофер и, попытавшись подняться, скорчился от боли.

— Вы должны спрятать его, Банди, — торопливо сказала Эриенн. — Проведите его в потайной ход.

— Она права. — Нельзя, чтобы меня забрали, — заявил Кристофер. — Паркер постарается, чтобы я не дожил до конца недели, и даже лорд Сэкстон не успеет так скоро организовать помощь. Одежду, Банди. Сейчас же!

Он сбросил с себя простыни и встал на ноги с гримасой боли на лице, не думая о том, что ниже перевязки он был абсолютно голым. Эриенн не заметить этого не могла. При виде рослого мужчины с узкими бедрами и широкими плечами жгучая краска залила ее щеки. Резко повернувшись на каблуках, Эриенн бросилась вон из комнаты, с грохотом захлопнув позади себя дверь. Ее охватила досада оттого, с каким возмутительным безразличием отнесся к ней Кристофер в присутствии слуги, и она вновь пережила унизительный стыд, отделаться от которого ей не удавалось. Вся в смятении, Эриенн вошла в свои покои, надежность которых казалась теперь сомнительной, и принялась ходить взад и вперед.

При мысли о том, что в отсутствие лорда Сэкстона ей придется самой принимать шерифа, Эриенн охватила легкая паника. Безопасность Кристофера зависела от того, насколько умело она скроет свое волнение и не выдаст игру. Попытавшись привести в порядок свои путающиеся мысли, Эриенн сделала глубокий вдох и, вызвав в уме образ величественной леди, заставила себя в конце концов перевоплотиться в нее. Эриенн надменно подняла подбородок и стала внушать себе, что она — леди Сэкстон, хозяйка поместья своего супруга, и не позволит унизить себя в собственном доме.

Она вновь открыла дверь и вернулась в покои хозяина усадьбы, где не обнаружила никого, кроме Эгги, которая торопливо застилала кровать и прибирала в комнате. Остановившись в дверях, Эриенн внезапно подумала о том, что Эгги, вероятно, знает об усадьбе и ее жителях больше, чем кто-либо еще. Она решила прямо сейчас выяснить один из своих многочисленных вопросов;

— Эгги?

Женщина быстро повернулась:

— Да, мадам?

Эриенн указала на фолиант, лежащий на стуле мужа.

— Вы однажды сказали мне, что в этой книге содержатся записи обо всех, кто родился и умер в этом доме и на этих землях. Если бы мне было позволено взглянуть в нее, то могла бы я найти там запись о том, что Кристофер является младшим в фамилии Сэкстонов?

Эгги внезапно застыла, заломив руки и нервно глядя в сторону.

Эриенн угадала ответ в этом жесте и поспешила облегчить явные страдания экономки:

— Хорошо, Эгги. Я ценю вашу преданность семье и не буду задавать вопросов, ответы на которые приоткрывают завесу тайны над тем, чего я еще не поняла.

— Пожалуйста, мадам, — попросила экономка, — выслушайте хозяина, прежде чем составлять о нем дурное мнение.

— О, я намерена выслушать его, — заверила женщину Эриенн, однако в нее уже стали закрадываться большие сомнения в отношении хозяина этого дома.

Оставив экономку, Эриенн поднялась наверх, рассчитывая дождаться визитеров в общем зале. Пейн стоял у входной двери, и Эриенн, проходя мимо, с благодарностью кивнула ему. Пройдя через арку большого зала, она тут же застыла в изумлении. Все ее достоинство улетучилось, и вместо него Эриенн испытала жуткий страх, поскольку на своем обычном месте, в кресле возле очага, спрятав правую ногу за здоровую и сложив руки на набалдашнике трости, преспокойно сидел, неподвижно глядя из-под своего бесстрастного шлема на двери, лорд Сэкстон. Несмотря на свое уродство и ранения, он производил поистине внушительное впечатление.

Эриенн пробормотала извинения заплетающимся языком:

— Милорд, я не знала… Мне не сообщили, что вы вернулись.

— Наши гости близко. — В хриплом шепоте не слышалось неприязни, он был просто ровным и бесцветным. — Подойдите сюда и сядьте рядом со мною.

Он сделал короткий жест рукою и тут же положил ее снова на трость. Эриенн прошла на предложенное место и села, выпрямившись, на краешек кресла, однако в этом положении ее колени задрожали еще сильнее. Нервы у Эриенн были натянуты, как струны клавесина, она поднялась и встала несколько позади кресла лорда Сэкстона, положив руку на украшенную резьбою деревянную спинку. Так они и ждали в тишине — величественный лорд и бледная, оцепеневшая супруга, пока высокий хронометр в большом зале безумно медленно отсчитывал минуты.