Зимняя роза

Охватившее Эриенн раздражение было едва заметно, когда она ответила:

— Я бы никогда не вернулась, если бы мне была предоставлена возможность выбирать. Лорд Сэкстон… — Толпа охнула, и это заставило ее сделать паузу. Оглядевшись, Эриенн поняла, что горожане с нетерпением ждут продолжения ее фразы. — Лорд Сэкстон взял на себя решение этого вопроса и приказал слугам привезти меня домой. — Встретившись глазами с отцом, Эриенн приподняла изящно изогнутую бровь. — Несомненно, отец, это один из ваших друзей.

— С тех пор как он погиб в огне, не было тут никакого лорда Сэкстона, — взревел Эйвери. — Ты лжешь, лжешь!

— Вы ошибаетесь, отец. — Эриенн удалась грустная улыбка. — Лорд Сэкстон не погиб, он жив.

— Есть люди, которые видели, как он бился за окнами замка. Спина его была охвачена огнем! — продолжал спорить Эйвери. — Он не мог остаться в живых.

— Вне всяких сомнений, он остался в живых, — спокойно ответила Эриенн. — Он живет в Сэкстон-холле со своими слугами…

— Ну, тогда ты видела его призрак! — с издевкой сказал отец. — Или же кто-то разыграл тебя! Скажи, как он выглядел?

— Я ни разу не видела его отчетливо. Его лицо было скрыто в тени… или покрыто чем-нибудь. — Мимолетное и смутное видение чего-то темного на освещенном фоне подсказало ей, что добавить: — Он казался хромым или покалеченным… — По толпе прошел ропот, кое-кто перекрестился. Эриенн поспешила объяснить: — Я не вполне уверена в том, что видела. Я ударилась головой, и было темно. Мне все это могло показаться.

— И ты тут мне рассказываешь, что почти за неделю ты его не видела? — Эйвери с издевкой рассмеялся. — Ты, должно быть, принимаешь меня за идиота, девочка, если рассчитываешь, что я во все это поверю.

— У меня нет причин лгать, — возразила Эриенн.

Лакей положил сумку Эриенн и ее седло около входа в дом и вернулся, чтобы закрыть дверцу кареты.

— Эй ты! — Эйвери ткнул в него пальцем и злорадно посмотрел на горожан, полагая, что тот сможет быстро разрешить этот абсурдный спор. — Можешь нам сказать, как твой… а… господин выглядит?

— Я не вполне уверен, сэр.

Эйвери отпрянул, ошеломленный:

— Как?

— Я не видел его три года.

— Как же так получилось, что ты не видел его? Ты же служишь у него, не правда ли?

— Самому мне не доводилось видеть лорда Сэкстона, с тех пор как я вернулся в Сэкстон-холл.

— Тогда откуда же ты знаешь, что служишь именно у лорда Сэкстона?

— Миссис Кендалл так сказала, сэр, а она его видела.

— Миссис Кендалл? — Эйвери нахмурился.

Тут Эриенн добавила:

— Это ключница лорда Сэкстона.

Брови Эйвери гневно сошлись вместе. Он ничего не мог понять из того, что они говорили, ему казалось, что из него пытаются сделать дурака. Он резко махнул рукой, отсылая Эриенн в дом. Когда она ушла, мэр снова обратился к лакею:

— Я не знаю ни твоего господина, ни чем он руководствовался, но все равно можешь поблагодарить его от моего имени, кем бы он ни был, за возвращение мне дочери. Я буду рад принять его в своем доме, когда бы он ни собрался приехать в Мобри.

Карета развернулась и покатилась на север. Горожане разошлись, пересказывая случившееся и дополняя рассказ своими собственными подробностями. Пожар в Сэкстон-холле помнился им уже смутно. Подробности позабылись, но это не мешало их рассказам, потому что сейчас эти воспоминания словно ожили.

Мэр хмуро посмотрел на сына, который все еще стоял и держал Сократа под уздцы:

— Поставь это животное так, чтобы твоя сестра не смогла до него опять добраться, или я позабочусь, чтобы его скормили собакам.

Эйвери вошел в дом, захлопнул за собой дверь и встал лицом к Эриенн, которая ожидала его у лестницы. Сложив руки на груди, как всемогущий монарх, он потребовал:

— А теперь, моя прекрасная маленькая девочка, я хочу хоть что-нибудь услышать о том, как ты объяснишь свой отъезд.

Эриенн немного отвернулась, вскинула подбородок и начала говорить:

— Я решила, что больше не буду потакать вашим прихотям. Я намеревалась заняться поисками какой-нибудь работы, все рано где, и жить дальше самостоятельной жизнью. Я бы никогда не вернулась, если бы лорд Сэкстон не устроил все так, чтобы меня привезли назад.

Взгляд Эйвери стал пронзительным:

— Хорошо, девочка. Поскольку ты решила не подчиняться мне, твоему собственному отцу, то ты должна понимать, что у меня нет другого выбора, кроме как лишить тебя своей опеки. Меня это беспокоило, правда беспокоило. Ведь до аукциона осталось только два дня, и полгорода, и все мужчины уже начали подозревать, не разыгрываю ли я их.

Эриенн смело ответила ему:

— Ваши беды и правда велики, отец, но в отличие от моих вы сами в них повинны. Мои же беды мне навязаны, и я к ним не имею никакого отношения.