Зимняя сказка, или Новый год у мамы (СИ)

Фуу. Неприятные какие-то комментарии. Но очень приятно, что Стас так много обо мне думает. Может, мама, действительно, права. И эта Оля для него ничего не значит. Я смотрю его остальные фотографии и вижу парня с разными людьми, в том числе и с блондинкой. Но фоток с ней не большинство, а даже совсем наоборот. Вова с Кириллом и то чаще попадаются. Преимущественно Стас или один, или с семьёй. Может сегодня ему во всём и признаться? Чувствую себя собакой на сене: и признаться хочется, и обида не велит.

Моя уборка и мамина готовка продолжаются до трёх часов. Всё это время я в напряжении и постоянно поглядываю в окно, прислушиваюсь к Дружку, но Стаса всё нет. Зато мне звонит Волков:

— Привет, Нюр, как ты?

— Нормально, — напрягаюсь я, сейчас про мешок спрашивать будет.

Как в воду глядела.

— Нюр, а ты вчера ничего не забыла мне отдать?

— Кхм… Да, ты прости меня, Саш, но я мешок порвала. Банки тяжелыми оказались.

— Прощу, конечно, ты хоть продукты домой дотащила.

— Почти, — туманно отвечаю я.

— Ну ладно. С наступающим тебя!

И он сбрасывает. Какой-то странный звонок. Вроде ни о чём толком и не поговорили. И за мешок меня не ругал. И попрощался быстро.

Очистив наконец обивку дивана от Марианниной шерсти, снова смотрю в окно. Неужели Стас передумал? Мысли о парне сразу увеличивают частоту моего пульса. Надо успокоиться. И расслабится. Лучше всего в парной.

Иду в баню. Как в знаменитом фильме. В новый год с чистой совестью и телом. На улице тепло и тихо опускается снег. Настоящая зимняя погода. Красота.

Парюсь знатно и долго. Может в нег прыгнуть? Нет, лучше до Крещения подождать. Я и так болею до сих пор.

Накидываю халат, сверху телогрейку, голову заворачиваю в полотенце и пуховый платок. И быстрее валенками по снегу в дом. По мере приближения к дому, сердце начинает ускоряться. Уж слишком странно Дружок себя ведёт. В коридоре скидываю верхнюю одежду с платком и замечаю мужскую куртку на вешалке и кроссовки на этажерке. У нас гости. Как всегда вовремя. Я вся распаренная, что глаза, что щёки красные. Одета в старый махровый халат до пола, на ногах вязанные носки, на голове тюрбан. И почему он постоянно видит меня такой несуразной.

Из кухни выходит мама.

— Аня, тебя Стас уж минут тридцать ждёт.

Какой терпеливый.

— Он мне букет роз подарил, — хвалиться она.

И внимательный. Мечта.

Мама обеспокоено на меня поглядывает, но я лишь улыбаюсь и расправляя плечи, захожу в свою комнату. А парень тем временем любуется маминым подарком. И, увидев меня, задёт провокационный вопрос.

— Проблемы? У меня есть знакомый, как раз занимается этим вопросом.

— Это я не себе, а бывшему, — вру я.

— И трусы? Они ему впереди жать не будут? Нужен хоботок.

— Не будут, — произношу сквозь зубы.

— Тогда понятно, почему он перешёл в разряд бывших.

Парень улыбается. Я замечаю. что у него прекрасное настроение. Он весь аж светится. И выглядит как всегда замечательно. Белая рубашка и стильные джинсы подчёркивают поджарую фигуру. Волосы торчат в разные стороны. Как будто его кто-то специально взъерошил. Колдовские глаза сверкают изумрудами.

— Твоя мама мне тут альбом дала посмотреть с твоими детскими фотографиями. Ты очень миленькая. Такая кругленькая. Как пончик.

— Неужели? Да я и сейчас далеко не квадратная.

Он внимательным взглядом окидывает мою фигуру и выдаёт:

— Ты постоянно так выглядишь, что и не понятно, какая у тебя фигура.

— А тебе пончики нравятся? То мне показалось, что ты предпочитаешь сушеных вобл.

Парень на минуту задумывается над моими словами, не до конца понимая их значение.

— Если честно, не так уж и важно, какая фигура. Мне интереснее личность человека. А ты очень увлекательная в этом плане. Хочу узнать тебя поближе.

Вот как. Насколько ближе? Пока не надоем?

— Поздравляю тебя с наступающим Новым годом! — и Стас из-за спины достаёт букет белоснежных роз.

— Спасибо. А с чего ты даришь мне цветы? Или ты всем, кто сваливает тебя с ног делаешь подарки?

Я говорю с каким-то презрительным тоном, поэтому парень перестаёт улыбаться. Сначала он просто удивлён, а затем начинает хмуриться.

— Давай сегодня обойдёмся без представлений. Я всё знаю. И приглашаю тебя с Людмилой Сергеевной к нам праздновать.

Но я упрямо гну свою линию. Хотя мозг говорит, что нужно соглашаться, дважды задетая гордость требует отмщения. Пусть тоже помучается, как я вчера. И пусть ему будет обидно, как и мне, когда я случайно оказалась на его участке.

— Я не понимаю, о чём ты, — говорю я холодно и пренебрежительно кидаю букет на кровать.

Стас суживает глаза, но ещё держит себя в руках.

— Аня, не прикидывайся глупенькой. Я знаю, что ты вчера была Снегурочкой. Я уже не сержусь из-за твоего побега. Хотя это было неприятно.

ОН уже не сердиться?! Ну спасибо за одолжение. Только вот я продолжаю злится. Ему нужно было эту полоумную сразу же выдворить.

Не меняясь в лице, презрительно смеюсь:

— А может ещё и белочкой? Ты вчера перепела не словил?

Видно, что Завьялов начинает терять терпение. Зубы даже скрипят.

— Почему ты так себя ведёшь? Я что-то не так вчера сделал? Обидел тебя?

Он ещё спрашивает.