Зимняя вода

Перед домом стояли несколько машин, мопед и целый ряд велосипедов. В одном из окон на нижнем этаже мелькал голубоватый свет от телевизора. В остальном никаких признаков жизни.

Майя подъехала ближе к воде. Теперь был виден пляж, мостки и свежевыкрашенный лодочный сарай традиционного красного цвета. Майя припарковалась и вышла из машины.

Осмотревшись, Майя в очередной раз поняла, почему братьев так раздражало выданное Мартину муниципальными властями разрешение обустроить здесь устричную ферму и хранить снаряжение.

Разумеется, закон был на стороне Мартина, но все же.

Майя представила себе, что чувствуют братья, семья которых на протяжении долгих лет пользовалась этим местом как своим — местом, где они купались, зимой катались на лыжах, возможно, хранили свою лодку, с которой выходили в море рыбачить.

А теперь здесь всего лишь лежат вещи Мартина.

Достаточный ли это мотив, чтобы попытаться навредить ферме и тем самым вынудить Мартина ее закрыть? Безусловно.

Но если это не окажет должного воздействия, достаточно ли у них мотивов, чтобы похитить маленького сына фермера? Для того, чтобы он, раздавленный горем, забросил ферму? Кто знает. Но неужели братья могут быть такими жестокими? И осмелятся пойти на такой риск, ведь они должны понимать, что после всех угроз с их стороны они непременно попадут под подозрение? Или, может быть, они не настолько умны? Возможно, они тут вырождаются уже на этом острове, подумала Майя, предавшись предрассудкам. Или так было только в прежние времена?

Она начала рассеянно разглядывать вещи Мартина, записывая каждую в блокнот.

К мосткам была привязана большая лодка с каким-то краном на одном конце. На берегу лежало штук двадцать пластмассовых буйков, похожих на составленные одна на другую бочки, а внутри сарая Майя обнаружила целые горы сетей и мешки с садками.

Она решила дать себе время. Найти повод, чтобы приехать сюда еще. А сегодня она просто оценит, сколько у Мартина тут вещей, как с ними разбираться и сколько раз придется съездить сюда. А еще надо познакомиться с братьями. Или, по крайней мере, попробовать познакомиться.

Она начала подниматься к дому. Вскоре показалась задняя стена здания и заросший сад.

Обогнув дом, Майя постучала в дверь. Постучала она коротко и осторожно, ради проформы, так тихо, что едва было слышно. Затем прошла по дорожке, бросив взгляд на машины, ржавую «Тойоту» и чуть лучше сохранившуюся «Вольво».

Вернулась к заднему фасаду. Заглянула в подвальное окно. Прачечная. Мастерская. Какой-то захламленный склад.

Одно из окон оказалось заколочено изнутри. Похоже, сделано это было тщательно, а не на скорую руку. Доски новые, светлые и чистые.

Отыскав дверь в подвал, Майя постучала.

Никто не отозвался.

Майя осторожно подергала ручку. Дверь оказалась не заперта.

— А ты кто такая?

Он подошел к ней почти вплотную, настолько близко, что Майя почувствовала кислый запах у него изо рта. Трава заглушила его шаги.

Майя вздрогнула и закрыла дверь.

— Простите, — сказала она. — Я стучала, но никто не ответил. И переднюю дверь никто не открыл.

Мужчина был одет в синий мешковатый комбинезон с пятнами масла и краски. Длинная щетина жиденьким мехом покрывала подбородок и впалые щеки.

— Ага, вот как.

В больших грязных руках он держал какой-то инструмент, вроде тисков. Пальцами перебирал болтающуюся деталь.

— Дело в том, что я… — начала Майя, чувствуя некоторую угрозу — уж больно близко стоял мужчина. — Мы с Мартином друзья, я приехала помочь ему забрать вещи.

Он посмотрел на нее с подозрением.

— Вот как?

— Да.

Майя сделала осторожный шаг назад.

— Это хорошо, — произнес он, не сводя с нее глаз. — У нас эти вещи вызывали… так скажем, недоумение. Какого черта они тут лежат.

— Могу вас понять, — сказала Майя. — Действительно странно. Я имею в виду, как ему могли выдать разрешение.

— Да уж, муниципалитет постарался. Им, видимо, наплевать, что наша семья пользуется этой землей уже сотню лет. Жуткая безответственность, я так считаю. Но ничего не поделаешь. Все гонятся за модой, а устричные фермы сейчас в топе, вот им и делают поблажки. Чтобы побольше денег срубить.

Майя натянуто улыбнулась.

— Но теперь мы все отсюда увезем, — сказала она. — Фермы больше не будет.

— Что вы говорите, — переспросил он с плохо скрываемым энтузиазмом. — Значит, дела шли не очень?

— Подробностей не знаю, но слышала, что ему там вредили. Веревки перерезали. Это какое-то время назад было.

— Да наверняка эти чертовы гидроциклы. Гоняют, как сумасшедшие. Я бы их вообще запретил.

— А сейчас у него… вы ведь слышали? Про его сына?

Мужчина медленно кивнул. Как будто чем медленнее он кивнет, тем больше сочувствия проявит.

— Да, слышал. Это…

Он провел замазанным маслом пальцем по щеке.

— Да уж, черт возьми. Ему ведь года четыре было?

— Три, четыре еще не исполнилось.

— Жуть какая. Да, в этом возрасте они еще и плавать-то толком не умеют. За ними глаз да глаз.

— Да.

— Ну ладно, значит, вот как обстоят дела.