Зимняя война 1939-1940 гг

— Шведский король сразу обратился с ответной личной просьбой к союзникам, в которой он подчеркивал неприкосновенность шведского нейтралитета и просил Даладье и Чемберлена столь же свято ее уважать.

— Гюнтер, шведский министр иностранных дел, который твердо намеревался остановить экспедицию союзников, сообщил послу Эркко, что его страна приостановит всю помощь Финляндии, если ради Виипури и Сортавалы, этих двух драгоценных городов, которые финны не хотели отдавать, они призовут западных союзников.

Если это случится, то шведское правительство будет вынуждено сообщить парламенту, что Финляндия упустила возможность заключить мир. Тогда Швеция будет вынуждена думать о себе и оставит себе все то оружие, которое она собиралась отправить в Финляндию.

Финны, не знающие, что Гюнтер по настоянию мадам Коллонтай придержал их намеренно тормозящий процесс ответ, посланный за день до ультиматума Молотова, удивлялись, почему от Москвы нет ответа.

Тем временем в Москве Молотов, не зная о решении Гюнтера и Коллонтай придержать ответ финнов, нервно ждал ответа от раздражающих его финнов.

* * *

Дипломатические интриги продолжились.

3 марта Таннер и Рюти, сильно усомнившиеся в правильности и искренности обещаний союзников о спасении Финляндии, в рамках которых те намеревались послать на шесть тысяч англичан и на двенадцать тысяч французов больше, направили примирительное письмо Молотову через Гюнтера. В послании они сообщили, что готовы заключить мир немедленно, если Кремль не будет настаивать на Сортавале и Выборге, то есть на Карелии.

Молотов, (очевидно) следящий за успехами Тимошенко, многозначительно промолчал в ответ. Настала очередь Советов кокетничать.

В тот же момент в южных районах Выборга начались уличные бои, а к северу штурмовые части Тимошенко прорвали финскую оборону юго-западнее Тали и начали сеять хаос в тылах 23-й дивизии Хейнрикса.

* * *

Со своей стороны британцы и французы начали задаваться вопросом, почему финны, находящиеся в тяжелой ситуации, не обратились к ним с официальной просьбой о помощи. Это позволило бы им спасти маленькую страну (и захватить шведские рудники), ведь именно официальную просьбу о помощи они хотели услышать. Но финны все тянули резину. В Москве нервничающий Молотов ждал от финнов слов смирения и покорности.

Наконец 5 марта, получив последние радостные известия с фронта, народный комиссар иностранных дел расчетливо вышел из себя в последний раз. После получения новостей о Выборге он прервал свое двухдневное молчание и отправил еще одно сообщение Таннеру. В нем было прямо написано, что если положительного ответа на ультиматум не будет, то будут выдвинуты еще более жесткие требования. Вдобавок, сообщил Молотов, слегка повернув нож в ране, можно и возобновить отношения с Отто Вилле Куусиненом.

Таннер ответил телеграммой о согласии правительства и попросил Советы о прекращении огня.

Мартовское безумие почти закончилось. Фарс с участием четырех стран мог бы показаться забавным, если бы не тот факт, что в результате него «несколько тысяч финских солдат и много больше русских погибло с той только целью, чтобы французский премьер остался у власти чуть подольше», — пишет Якобсон. Даладье в результате поплатился за свой коварный ход постом премьер-министра.

* * *

Наконец финское правительство пришло в чувство. На этот раз давления со стороны Молотова не потребовалось. Министров заставила пойти на уступки быстро ухудшающаяся обстановка на фронте.

Теперь угроза коллапса нависла над всем фронтом. Финны уже ввели в бой все резервы и затыкали дырки школьниками и пожилыми резервистами. Если финны планировали продолжать сопротивление, то общий отход на новую линию обороны к западу от Виипури должен был быть произведен немедленно. Так сказал Маннергейм правительству. С другой стороны, если шли переговоры о мире, измотанные войска могли держаться до последнего, пока хватало боеприпасов.

Но солдаты Маннергейма удивили своего командующего еще раз. Защитники Виипури и Выборгского залива продержались еще неделю, ко всеобщему удивлению и к своей неувядающей славе. Их героический бой дорого стоил Финляндии. В конечном итоге финские потери в битве за Выборгский залив составили 1200 убитых и 3500 раненых, почти 10 % общих финских потерь в финской войне.

* * *

В то же самое время ВВС РККА по-прежнему активно действовали по всей Финляндии, включая особенно мощный налет на Миккели. Он стал одним из самых кровавых за всю войну — было убито 33 мирных жителя.

У правительства не было другой альтернативы. Вечером 5 марта, после получения последнего доклада от главнокомандующего, началась жаркая дискуссия. В ее результате правительство проголосовало за принципиальное принятие советских требований в том виде, в котором они были представлены. Только один министр, все тот же Ханнула, проголосовал против. Закодированная телеграмма Молотову наконец была отправлена до полуночи. Единственным требованием смиренных финнов была просьба к Молотову согласиться на прекращение огня.