Зимняя война 1939-1940

23 ноября в войска ПВО прибыл начальник главного политического управления Красной Армии Мехлис для контроля и руководства подготовкой предстоящего наступления. Он пришел к заключению, что командование группировки войск на Карельском перешейке недостаточно уяснило цель войны. При участии Мехлиса в Ленинграде разработали приказ войскам о начале боевых действий, а также обращения "К финским солдатам" и "К трудящимся, крестьянам и интеллигенции Финляндии". Этим обращениям придавалось весьма важное значение в пропаганде, направленной на то, чтобы вызвать разброд в рядах противника. В войска была также направлена директива политуправления ЛВО о проведении агитационной работы в частях в связи с обострением советско-финляндских отношений. В ней говорилось: "С провокаторами войны пора кончать"¹⁸. Но решение начать боевые действия против финской армии было известно лишь узкому кругу руководящего состава вооруженных сил. Поэтому в войсках разъяснялись, главным образом, события, связанные с советско-финляндскими отношениями, а также с проблемой обеспечения безопасности Ленинграда и северо-западных рубежей.

Тем временем в политических кругах Финляндии складывалось впечатление, что напряженность после возвращения финской делегации из Москвы спала и нет оснований ожидать возникновения военного конфликта. Горожане, эвакуировавшиеся в сельскую местность, начали возвращаться домой, возобновились занятия в школах. Комиссия правительства по иностранным делам приняла 20 ноября решение, чтобы приблизительно половина призванных в вооруженные силы (150 тыс. из 300) была демобилизована. Министр обороны Ю. Ниукканен согласовал эти вопросы 16 ноября на совместном заседании правительства и лидеров парламентских фракций, поскольку затраты на содержание войск были значительными, а промышленность испытывала большой недостаток в рабочей силе. Премьер-министр Каяндер в публичной речи 23 ноября призвал финнов ввести свою жизнь в нормальное русло ¹⁹.

В кругах военного руководства также считали, что в ноябре военная угроза ослабла ²⁰. 25 ноября в обзоре разведотдела финской армии делался вывод, что Советский Союз не начнет войну в условиях наступления зимы и с учетом того, что Германия не проявляет активности в ведении военных действий на Западе. Советскую политику отсрочки наступления рассматривали в этом обзоре как типичное торгашество. Считалось, что Москва не предпримет силового давления и потому, что прервались переговоры, которые велись с Турцией ²¹.

Вместе с тем маршал Маннергейм не был столь оптимистичен. Он считал необходимым держать войска, сосредоточенные в приграничных районах Карельского перешейка, в повышенной боевой готовности. Аналогичного мнения придерживался командующий Армией перешейка генерал-лейтенант Эстерман ²².

В кругах политического и военного руководства Финляндии склонны были считать боевую готовность страны довольно высокой, что показали осенние маневры финской армии. По утверждению известного в Финляндии военачальника полковника П. Талвела, в войсках царило "воинственное настроение". Об этом же писал впоследствии и один из руководителей шюцкора в 1939 г. А. Мартола ²³. Более того, в оперативных планах допускалась возможность переноса боевых действий на советскую территорию. Впоследствии же, через несколько месяцев после зимней войны, официально высказывалась точка зрения о том, что если бы у Финляндии были достаточные силы, ей следовало вторгнуться в пределы Советского Союза и занять позиции "далее границ 1939 года"²⁴.

Перед советским руководством в преддверии войны помимо чисто военных вопросов стояла и серьезная проблема общеполитического характера. Как обосновать, что предпринимаемое наступление и операция по разгрому финской армии вызвана ее собственными действиями? Требовалось доказать виновность Финляндии в том, что пришлось вынужденно прибегнуть к силе оружия. От этого во многом зависело морально-политическое состояние советского общества и отношение к войне финского населения. Важное значение имела реакция мировой общественности на то, что Советский Союз, активно выступавший в Лиге наций за обуздание агрессии, сам начал вооруженные действия против соседнего государства.