Зимняя война

Васька махнул рукой и двое диверсантов, сняв поляка со стрелы, уложили на траву и быстренько раздели. После чего Василий нацепил на себя поверх гимнастёрки шинельку пограничника и водрузил на голову его фуражку. Пригибаясь, отделение диверсантов подбежало к самому таможенному посту и рассредоточилось у окон и дверей.

Васька поднял руку, давая команду снайперам и своим приготовиться, а потом распахнул дверь, сделал шаг внутрь, потом развернулся и прокричал:

– Szybko za mną! Tam jest coś takiego! (Скорее за мной! Там такое!)

Через тускло освещённые окна было видно, что четверо поляков подорвались с лавок, на которых сидели за столом, играя в дурака, наверное, и выскочили за Васькой на крыльцо. Раз, и один из диверсантов хватает поляка за руку и рывком разворачивает к себе. Два, и натренированным ударом диверсант попадает со всей силы кулаком поляку в Солнечное сплетение. Три, и второй диверсант за горло запрокидывает голову пограничника, который пытается сделать вздох. Четыре, и четырёхгранная игла мизерикордии впивается в расширенный глаз поляка. Пять, и безжизненное тело проклятого оккупанта аккуратно укладывается на землю, так, чтобы если кровь из глаза, и пойдёт, чутка, то чтобы мундир не испачкала. Не за жизнями же поляков пришли. Кому их жалкие белопольские жизни нужны?! Пришли за одежонкой, пусть поделятся. Нам нужнее. Только командиры подозревали, что делиться поляки могут не захотеть. Потому и не оставили им выбора. С мёртвыми договориться о взаимопомощи легче. Ты нам форму, а мы тебе неглубокую могилу.

– Не спать, раздеваем быстрее и дальше. Ещё казармы.

Событие двадцать первое

Гаишник – водителю.

– Дыхните.

– Пожалуйста.

– Ещё раз.

– Зачем?

– Запах нравится!

Казармы погранзаставы были в полукилометре примерно, чуть в стороне от дороги. Прятались за довольно высоким деревянным забором, даже покрашенным в бело-красные польские цвета, среди огромных дубов. Выглядело немного вызывающе, но это их поляков дело, а дело капитана Семёнова – тихо без выстрелов зачистить заставу и до утра вынести всех мертвяков на территорию СССР, будто нам своих трупов не хватает. Трупы, конечно, не главное, нужно добыть как можно больше польского обмундирования. Вот его и нужно доставить на нашу территорию, а трупы только досадный довесок.

Подкрадывались, соблюдая все меры предосторожности. Неизвестно про эти казармы было ничего. Только с воздуха сфотографировал самолёт. Видно большое вытянутое здание. Ну, тут гадать не нужно – казарма для солдатиков польских. А напротив этого здания располагалось три поменьше. В сумме как раз по длине этой казарме и равны. Светлов, командир их батальона сделал вывод, что это штаб, дом для офицеров и столовая. Чуть в стороне находился небольшой домик, который по широкой протоптанной к нему тропинке назначили сортиром, а в противоположной стороне квадрата, что забор создавал ещё два здания. Одно побольше, а второе, понятно, поменьше.

– Где-то должны пищу готовить? – Разглядывая фотографию, ткнул пальцем комдив, присутствующий на планирование операции в это «побольше» здание. – Ну, и склад должен быть. Вот тут у них может тоже форма лежать. Забрать надо всю. Чем больше, тем лучше. Да, Семён, в штабе по кабинетам пройдись, все бумаги забери. Мало ли, чего интересное потом прочитаем. И это, – командир чуть запнулся, – медали и ордена с одежды сними, чтобы не потерялись.

Понятно, чего не понятного. Все в Штабе коллекцию орденов и медалей видели, что товарищ комбр… Тифу, что товарищ комдив собирает. Сурьёзная коллекция. Китайские награды, японские, испанские, немецкие, итальянские и ведь всех бывших хозяев этих наград Иван Яковлевич лично отправил, как он выражается, в «царство вечной охоты».

Теперь их черёд коллекцию польскими наградами пополнять. Командира-то ранили серьёзно на Халхин-Голе. Ничего, выходили китайцы, повоюет ещё. А награды захватим, чего не захватить. Лишь бы были «герои» среди поляков.

Ворота в пограничную часть были закрыты. Заперлись поляки на клюшку и спят. Фёдоров подставил руки Ваське и тот легко взлетел на забор. Через пару минут спрыгнул назад и прошептал:

– На воротах такая же будочка и часовой. Не спит, ходит вдоль ворот.

– Мишка, твоя опять работа. – Нашёл глазами Семёнов тувинца.