Зимняя война

– Сдадим, так сдадим, – Брехт согласно кивнул, а про себя кисло улыбнулся. Осталось малость – придумать правдоподобную версию, откуда он узнал про золотой поезд. Да, ещё и маршрут и время. И что без охраны. Может грохнуть панов и панёнку?

Глава 10

Событие двадцать восьмое

Иногда приходится иметь дело с дьяволом не потому, что хочешь, а потому что иначе он найдёт себе другого.

Лорел Гамильтон

Кукушка куковала. Брехт, утречком вылезший из палатки, послушал и понял, что это знак. Кстати, в отличие от множества жителей в СССР, да и в России тоже, Иван Яковлевич знал, шо кукует не кукушка, а совсем даже кукух. Он так самку подзывает. Подлетит к нему, к кукуху, самка – кукушка, от её откукушет, и та улетит яйцо своё горихвостке какой подкидывать, а кукух дальше себе кукует, следующую подзывает. Следующая подлетает, он и её откукушет, и снова кукует …Полигамия. А та откукушенная кукушка, первая, что в гнездо чужое своё яичко отложила, летает себе по лесу, гусениц поедает, пользу приносит, а потом услышит очередного куковальщика, и к нему летит за новый откукушиванием. А это уже называется не блядством вовсе, а полиандрией. Согласитесь, гораздо красивее.

Брехт послушал кукуха и понял, что это подсказка. И не про финских снайперов, что на соснах или ёлках устраивали себе лёжку, и оттуда наших красноармейцев убивали. Про финских кукушек был у Ивана Яковлевича план, как их снимать с насиженных гнёзд. План, правда, на практике не испытанный, но готовились к его осуществлению, просто жалко было … Ладно, потом про финнов, скоро и до них время дойдёт. Пока Брехт, услыхав кукушку – кукуха, понял, пока ему в НКВД кукушку не стряхнули, что надо сделать с высокого полёта поляками.

А поняв, Иван Яковлевич, велел позвать переводчика, а ему и говорят:

– Так, товарищ командир, он ведь с диверсантами два часа назад на диверсию улетел.

Точно ведь, сегодня утром Светлов и две роты: диверсантов и противотанкистов отбыва… Ну, часть уже отбыла, часть ещё отбудет на операцию «Империя наносит ответный удар». Как говорил генерал, которого Жжёнов Георгий Степанович, кажется, играл в «Горячем снеге»: «Танки, главное было выбить у них танки». Вот и тут нужно, во-первых, потренироваться ружьями Симонова выбивать у немцев танки, а во-вторых, задержать продвижение немцев к Бресту-над-Бугом. Его должна взять Красная Армия. Не надо нам совместных парадов с нацистами. Было ещё и в-третьих. А ну как, потеряв целую танковую дивизию, гитлеровцы, позже начнут воевать с Францией. А там и с СССР. Пока Брехту свернуть историю с рельс не получалось. Знаковые события происходят потом в том же месте и в то же время. Ну, может, соломинки всего и не хватает. Вот не будет у Гитлера танковой дивизии и Гудериана … Улетели летающие лодки. А с первой партией и переводчик, он же проводник, он же учитель математики, он же – Абрам Самуилович Ошеровский. За раз две роты не перевезти. Ничего, время есть.

Так про кукушку. Нужно было срочно искать переводчика. Уж больно интересный план родился. Пришлось вновь наведаться в Вишнёвку. На этот раз встретили почти хлебом солью. Так было за что, и пашню под озимые помогли вспахать колхозникам, и детей уже две почти недели кашами с мясом до икоты кормят, и в школе вместо скамеек поставили свежесколоченные парты, и дороги привели в человеческий вид. На время, понятно, снова ям понароют и колеи протопчут, но пока просто красота. И даже вишенка есть на торте, списанные шмотки отдали женщинам, пусть лоскутных одеял понашьют. Думали так, а на следующий день все мужчины в Вишнёвке уже в зелёных штанах хиповали.

– Нужен переводчик на польский с русского, – пожимая рука секретарю парторганизации высказал желание Брехт.

– Надолго? – Стал чесать макушку хромоногий, заросший сивым волосом абориген со смешным произношением.

– Нет, Тарас Игнатович, на пару часиков. – Вот ведь жмот.

– А мозит мальца?

– Пацана?

– Да.

Брехт задумался, разговор крайне секретный и с пацана можно взять «честное пионерское», не расскажет никому, а если и расскажет, то кто пацану поверит.

– Оптимальный вариант. Ведите.

Пацан тоже был в зелёных штанах. При этом сшиты они были из кусков. С выдумкой. Карлуша Лагерфельд от зависти сдохнет.

– Как звать тебя толмач? – протянул ему руку комдив.

– Болек.

– Замечательно. Пойдём, Болек, мне с тётечкой одной поговорить нужно. А она глупая, русского вообще не знает.

– Пойдём. Точно глупая.

Пошли.

Причём тут кукушка? А при том, что вспомнил Брехт поговорку, что ночная кукушка дневную всегда перекукует.

Халина Конопацка сидела в отдельной палатке, времена сейчас не рыцарские и брать с поляков честное слово, что они не убегут, не стали, а потому на всякий пожарный ноги были связаны у пани чемпионки олимпийской, и рядом с ней находилась одна из медсестёр.