Зимняя война

Поначалу весь мир считал дело Финляндии безнадежным. Нам все сочувствовали, но ниоткуда мы не получили действенной помощи. Лишь когда стало очевидным, что Финляндия оказалась способной на энергичный отпор врагу, к нам стала поступать обильная гуманитарная и материальная помощь, в частности от Швеции и западных стран. Но не было сколько-нибудь заметной помощи людскими ресурсами. Можно сказать, что мы вели войну фактически в одиночестве. Когда стало понятно, что сил наших недостаточно, чтобы продолжать войну, кабинет министров после серьезных размышлений пришел к заключению, что, несмотря на обременительные условия мира, мы должны выйти из войны, пока это еще возможно. Будущее должно показать, правильно и разумно мы действовали или нет.

Во время предварительного обсуждения уже раздались голоса, возражающие против мирного договора. Их было слышно из стана партии «Народно-патриотическое движение» (IKL). Депутат Аннала изложил мнение, противоположное заявлению премьер-министра. Когда премьер-министр сказал, что стремление к миру часто требует большей смелости и большей предприимчивости, чем развязывание войны, Аннала заявил, что заключение мира зачастую становится детищем трусости: «В нашей стране много таких людей, которые, несмотря на все заверения, не считают, что были неопровержимые доводы для заключения такого мира». Он возложил вину на дипломатию прошлых лет. Вся наша внешняя политика, по его мнению, была исполнена сентиментальности. Мы питали беспредельную симпатию к так называемым демократиям и равное по силе отвращение к так называемым диктатурам, особенно к Германии и Италии. Если бы наши отношения с Германией складывались другим образом, Финляндия не оказалась бы сейчас в нынешнем тяжелом положении. Он не посчитал нужным вдаваться в отдельные детали мирного договора, поскольку договор в целом имел такой характер, что он не мог одобрить его.

Депутат Салмиала, тоже член IKL, построил свое выступление на фундаменте формальной законности. С его точки зрения, кабинет министров не имел полномочий заниматься подготовкой мирного договора, пока парламент не пришел к решению по существу вопроса. На этом основании он считал, что кабинет министров прежде, чем принять решение, должен был выяснить мнение парламента. Каково теперь будет значение принятого парламентом решения по этому вопросу? Всего лишь формальность.

Премьер-министр Рюти ответил на эти обвинения, напомнив, что обязательной предпосылкой прекращения военных действий было принятие условий мирного договора. Отчуждение территорий может начаться только 15 марта, до этого дня парламент теоретически имеет возможность отклонить договор; таким образом, права парламента остаются ненарушенными. Мы считали более важным как можно скорее остановить кровопролитие, чем скрупулезно выполнять все формальности законодательства.

В результате обсуждения предложение кабинета министров было направлено в комиссию по внешне-политическим вопросам, которая действовала весьма оперативно. Она собралась на заседание в 15.30 — спустя двадцать пять минут после окончания сессии парламента.

В пять часов дня комиссия уже смогла распространить свое размноженное на ротаторе мнение на новой сессии парламента. В этом меморандуме комиссия заявляла, что она единогласно поддерживает предложение кабинета министров. Обсуждение меморандума было сразу внесено в повестку дня. Дискуссия развернулась сразу же после начала работы закрытой сессии парламента в 17.30.

В соответствии с установившейся традицией первым взял слово председатель комиссии Вяйнё Войонмаа. Его трогательная речь вполне соответствовала скорбности обсуждаемого вопроса:

«Парламент собрался для исполнения задачи, равную которой по тяжести и горечи вряд ли можно сыскать в истории нашей страны. Хотя понесенная нами утрата значительна, мы сохранили то, что намного важнее всех потерянных территорий: независимость нашей нации и свобода нашего народа. Этого у нас никто не отнял и никогда не отнимет.

…Напрасно ли сражалась финская армия, напрасно ли наши бесстрашные солдаты проливали свою кровь на холодные снега наших границ? Нет, ибо они в победоносных сражениях отстояли нерушимые ценности».

Речь, целиком выдержанная в таком стиле, завершилась декларацией о том, что комиссия единогласно поддержала предложение одобрить мирный договор. Он добавил, что социал-демократическая фракция парламента также целиком поддерживает это мнение.