Зимняя война. Дипломатическое противостояние Советского Союза и Финляндии. 1939-1940

«Совершенно ясно, что, согласно международному праву, никакая помощь не может быть оказана тем, кто находится в состоянии мятежа против законного правительства; любая помощь мятежникам в форме поставок военных материалов или военными силами будет представлять собой грубейшее нарушение международного права; признание лидера мятежников в качестве главы государства узаконит любой мятеж простым заявлением о том, что мятежники образуют правительство; признание мятежников в качестве законного правительства является актом интервенции».

Литвинов далее сказал: «Агрессия всегда остается агрессией, даже если она пытается скрыться под маской. Не существует международных принципов, которые делали бы законным нападение или несанкционированный проход через другую страну, а также нарушение международных договоров».

День независимости 1939 года

Когда мы устраивались в тесных помещениях стадиона, отведенных министерству иностранных дел, кому-то пришла в голову мысль, что мы должны отметить День независимости. Время было военное, и все выглядело весьма сумрачно. Но мы сейчас сражались именно за свою независимость. Важно было показать, что финское правительство не «бежало в неизвестном направлении», как утверждало московское радио; продемонстрировать, что все правительство находится в Хельсинки. Иностранные журналисты и фоторепортеры стали бы свидетелями того, что караул не покинул своих постов.

Поскольку президентский дворец, где обычно проводились приемы, по понятным соображениям исключался, нам пришлось срочно искать другое место.

Я поручил сотруднику министерства иностранных дел Пяйвё Тарьянне, ныне послу Финляндии в Дании, оценить зал приемов Государственного совета, но его не отапливали, а окна нельзя было затемнить.

Пришлось искать другое место. Наконец, гостиница «Кемп» согласилась предоставить нам свой зал для приемов, но у них не было ни продуктов, ни официантов, чтобы сервировать стол. Севери Коскинен, управляющий сетью ресторанов «Эланто», обещал помочь.

Шеф протокола Рафаэль Хаккарайнен быстро организовал рассылку приглашений. Число приглашенных, разумеется, было куда меньше, чем обычно. Но на этот раз нельзя было собирать в одном месте так много народа. Мы направили приглашения представителям иностранных государств, иностранным и отечественным журналистам. Поскольку прием проводился в условиях военного времени, то в приглашениях указали, что гости могут быть в повседневной одежде.

Когда 6 декабря, из-под плотной завесы падающего снега, мы входили в зал приемов гостиницы «Кемп», я чувствовал некоторое беспокойство, как все пройдет. Но мое беспокойство оказалось напрасным, все было в полном порядке. Приглашенные расточали комплименты великолепно сваренному кофе и вкусной выпечке.

Туалеты соответствовали указанию в пригласительном билете. Никто не пришел во фраке или в вечернем костюме. Дамам тоже не пришлось ломать голову над тем, в каком платье появиться. У них была другая проблема: прийти на прием в шляпке или без нее. Облачение одного из приглашенных привлекло мое особое внимание: Ууно Ханнула, министр образования, выделялся свитером плотной вязки и высокими туристическими ботинками. Заметив мой критический взгляд, он объяснил: «А я именно так хожу каждый день». Весь период Зимней войны он проходил в этом одеянии, иногда еще нацепляя на руку белую повязку репортера. Он говорил, что с ней ему проще попадать туда, куда он хочет.

Хотя мысли всех присутствующих были сосредоточены на военных проблемах, общая атмосфера не казалась гнетущей. Президент оживленно общался с приглашенными; а те старались делать вид, что все идет как надо. Газетчики выискивали себе подходящие жертвы, а вспышки блицев фоторепортеров запечатлевали свидетельства того, что президент и кабинет министров присутствуют на приеме в плоти и крови.

Вечер прошел удачно, приглашенные остались довольны, что этот день был отпразднован, несмотря на войну. Мне вспоминается долгий разговор с американским послом Шёнфельдом. Посол обстоятельно разъяснил мне позицию Соединенных Штатов, со вниманием выслушал мои суждения о ситуации.

Когда поздним вечером мы вышли с этого уникального приема, обстановка на улице сразу напомнила нам, что мы живем в военное время. Темнота на улицах была даже более непроницаемой, чем раньше. Но прием достиг своей цели: мировая пресса напечатала о нем отчеты и развеяла миф о правительстве, которое «бежало в неизвестном направлении».

Два радиообращения