Зимняя война: «Ломят танки широкие просеки»

Впервые 3-го декабря после взятия станции Сулиярви, нам был дан приказ «догнать отступающего противника», дорогу он еще не успел заминировать, т. к. отступал по ней сам. Танкисты с радостью дали хорошего хода вперед. Сразу же сказались результаты: 4 повозки, 8 лошадей, 17.000 патрон были захвачены, но вся беда в том, что нас от дальнейшего преследования почему-то остановили, не пустив дальше, в тот момент, когда хвост отступающего противника вот-вот должен был показаться.

Такая тактика привела к тому, что 4-го декабря вечером, встретив очередное сопротивление белофиннов, имеющих два орудия, наши танки оказались на открытом месте в 600 метрах от орудий противника, расставленные в колонну Огнем противника был нанесен значительный ущерб. Один танк сгорел от попавшего в башню снаряда. Раненый мехводитель второй машины тов. Драч свернул в сторону, в лес, но полностью скрыться не успел, и весь экипаж вынужден был бросить машину, ввиду ураганного огня по машине. Командир машины тов. Сидоренко, задержавшись несколько в машине, не желая бросать танк, был убит снарядом.

Колонна танков Т-26 111-го отдельного танкового батальона на марше. Полоса 8-й армии, декабрь 1939 года. Машина в центре оборудована фарами для ночной стрельбы (АСКМ).

Орудия противника были атакованы не батальоном танков, а пехотой, которая обходя с флангов, понесла большие потери.

Местность вполне позволяла развернуть до роты танков, грунт твердый, тонкий лес не препятствовал бы движению танков, а служил бы маскировкой и атака могла быть произведена с любыми боевыми приемами.

Продолжая двигаться колонной, 5-го декабря мы целой ротой попали под бомбежку финского самолета. Дистанция между машинами была настолько мала, что свернуть в лес и замаскировать машины не было возможности. Зенитные пулеметы тоже не сумели организовать отпора. В результате, самолет сбросил на мою машину четыре авиабомбы но, к счастью, ни одна из них не взорвалась.

Не было ни одного случая, чтобы пулемет противника был раздавлен танками. Проволочные заграждения пехота рубила лопатками, рискуя попасть под убийственный огонь пулеметов противника, а танки ждут в колонне, когда разгородят дорогу.

По моему мнению, такие моменты, как пулеметы противника, независимо будь они на дереве, на земле, в постройке, а также проволочные заграждения, – есть прямая обязанность нас, танкистов.

Мин белофинны наставили много, но они ничего существенного не делают танкам, разрушая только ходовую часть, которая может быть восстановлена силами экипажа в течение 7–8 часов.

Все это привело меня к выводу, что нет большей опасности, учтя и то, что белофинны очень боятся танков. Пустить танки вперед и, как показал опыт, преследовать противника так, чтобы он не успевал бы минировать дорогу.

Вышеописанные факты находятся только при нас, на сторону они не распространяются, но все же мы решили довести до Вашего сведения о целом ряде ненормальных положений на фронте, ибо Вы являетесь верными руководителями ВКП (б) и РККА…

Мы, раненые бойцы и командиры, благодарим партию, правительство и весь многомиллионный трудовой народ нашей необъятной Родины, за оказанное внимание и заботу о нас.

Благодарим трудящихся гор. Петрозаводска и гор. Вологды за теплую встречу, за повседневную заботу о нас, раненых и больных бойцах. Каждый из нас готов, по выздоровлении, если потребуется, снова встать на защиту наших священных границ, наших интересов, с еще большим энтузиазмом не щадя своей крови и самой жизни – снова ринуться на врага».