Зимние Дацзыбао

Чёрт его знает, отчего люди такие разные. Один вишнёвые и яблоневые сады сажает, красоту наводит, другой через много лет землю эту к рукам прибирает и под топор деревья пускает. Продать же можно! Деревья на дрова, землю под дачи… Один заводы или фантазийные особняки строит, удивительные архитектурные и дизайнерские решения находя, другой прикидывает калькуляцию на тему того, как было бы хорошо на этом месте многоэтажный скворечник построить, квартиры в котором ему большой доход принесут, или торговый, а то и офисный центр, и непременно сгорит мешающий ему дом, или ещё что с ним произойдёт. И НИИ сгорит, как сгорел ИНИОН, а завод снесут. Помнится, когда «Манеж» спалили, Лужков его с такой скоростью восстановил, ахнуть не успели. Но то Лужков, а то Собянин. Другой мэр, другие приоритеты. Бордюры, плитка…

Один создаёт университет, научно-исследовательский институт, музей, научную школу, больницу. Для другого – это источник потенциального дохода, который только выжать из него нужно, убрав с дороги тех, кто этому мешает. А останется после что, или нет – какая разница. Отчего наиболее уязвимыми оказываются самые сложные и нужные стране и её населению институции, попавшие на глаза чиновникам, которые мгновенно во главу их ставят кого-то из социально близких и радостно выедают потом с его помощью всё, что только могут, оставляя в лучшем случае пустую скорлупку с названием. А в худшем и её не будет: оптимизируют и сольют с другими такими же так, что и следа не останется. Говори про это, не говори, пиши, не пиши… Страшной разрушительной силой наши эффективные менеджеры обладают. Никаким оккупантам с ними не сравниться. Тем и не снилось то, что эти со страной делают.

Что особенно обидно, движет ими явно одна только алчность, да ощущение полнейшей безнаказанности. Нет и не может быть на них укорота, разве что один с другим поссорятся, или клан на клан пойдёт, стенка на стенку. И то президент разведёт по углам нашего политического ринга, не даст одним других придушить. Он же у нас гарант? Гарант. А что и кому тут ему надо гарантировать, вопрос более чем спорный. И новый кто на это место придёт, лучше не будет. Скорее хуже. Вон Медведев уже приходил. Столько успел напортачить… Так что как живётся, так и будем жить. Без особой справедливости, но и без особых репрессий. С диким неравенством и явной эволюцией в сторону Латинской Америки с её бандидос, местными каудильо и епископами в громадных соборах, но пока ещё не став пеонами или нищими индиос в горных рудниках. Спасибо и на том. Могло, наверное, быть и хуже. А вот лучше – вряд ли. Нету у нас таких традиций…

* * *

Каждый раз, стоя на телевизионных передачах у Володи Соловьёва (к другим ходить нет никакого смысла – участники либо те же, либо вообще чёрт знает кто, так что только время зря тратишь, а другу отказывать нельзя – на то он и друг), ловишь себя на мысли: какие же соседи по съёмке разные… Одни – умные, каждое слово которых имеет цену, и цена эта высока. Другие – говорящие сложными формулировками раскрученные зомбоящиком балаболы, которые сами от себя тащатся. Третьи – вроде бы нормальные ребята, но иногда такую ахинею несут… Ну и, понятное дело, аз грешный. Бешено вспыльчивый, не переваривающий хамов и дураков и, к сожалению, легко поддающийся на провокации, притом что каждая из них для тех, кто сдуру начинает играть в эти игры, может окончиться большим сюрпризом…

Всё-таки завод оставил свою метку. Выжег, что ли? Образование, воспитание, происхождение – всё идёт побоку, если что. Остаётся бригадир адъюстажа, прицепщик горячего металла сортопрокатного цеха завода «Серп и молот» с лужёной глоткой, способной перекрывать царящий в цеху грохот, и полным отсутствием тормозов. Ну и откуда-то совсем уж из глубины организма рвутся на поверхность отмороженный на всю голову оперотрядник и командир оперотряда с большим стажем, и бывший сэмпай школы «Сан-э», приученный избегать лишних телодвижений и бить наверняка, но с тяжёлыми последствиями. Эх, молодость, молодость… Впрочем, что толку на большую часть идиотов, которые встречаются на жизненном пути, реагировать? Лишние выбросы адреналина. Да и возраст уже не тот, глотки им грызть. Хотя иногда жаль…

Собираешься, конечно, на всякий случай, в острых ситуациях – мало ли что. Концентрируешься. Прокручиваешь в голове, как очередного дебила разбираешь на запчасти, кусок за куском, шинкуя его, как капусту, и превращая любимой двухпудовой кувалдой в хорошо проработанную отбивную, и, ей-б-гу, легче на душе становится. Только улыбка тогда ласковая-ласковая, голос тихий и тон особенно вежливый. Поскольку чувствуешь себя как кобра перед броском. Но до сих пор как-то удавалось себя сдерживать, хотя бывали разные моменты. И тут очень помогает присутствие Соловьёва. Он, в конце концов, на съёмочной площадке хозяин. Ты гость. И все остальные – тоже. Значит, их бить нельзя. Так характер закаляет… Притом, что умом понимаешь: телевидению всякие люди нужны. Но иногда с очень большим трудом удаётся выпустить пар в свисток без членовредительства…