Зимние Дацзыбао

Что до капусты, её надо было резать мелко, длинными полосками. На казанок как раз хватало небольшого кочана. На дно наливалось подсолнечное масло, лучше всего домашнее, с рынка, душистое – если было, туда же отправлялся кусок сливочного или пара кусков тёмно-жёлтого, топлёного. На смешанном масле всё всегда вкуснее. Оно чуть закипало на маленьком огне, и поверх него забрасывалась капуста, которую непременно надо было присолить, не переборщив. Никаких томатов или томатной пасты, лука и морковки, никаких резаных на кружочки сосисок или колбасок, как в польском бигосе, который тоже хорош, но это совершенно другое блюдо.

Мама строго придерживалась рецепта: капуста, масло, соль. Главное было, чтобы огонь был маленький и содержимое котелка всё время переворачивалось так, чтобы вся капуста пропиталась маслом и не пригорела. За чем нужно было следить, и это была уже обязанность автора. Сидишь на кухне, делаешь уроки, одним глазом на шкворчащий, плотно закрытый крышкой котелок поглядываешь… Подошёл, проверил, перевернул, на соль попробовал, не надо ли ещё щепотку добросить, масла долил или чуть-чуть воды, и так, пока вся капуста не приобретёт ровный, приятный тёмно-карамельный оттенок. Запах от неё в этот момент идёт сногсшибательный.

Тушёная капуста в итоге получалась не острая, мягкая и на редкость вкусная. Есть её надо было со сметаной – чем жирнее, тем лучше (на рынке в Одессе в домашней сметане у хозяек ложки стояли – не признавали они той белой водицы, которая во времена нынешние в отделах продуктов за обезжиренную сметану сходит), и непременно с хлебом – лучше белым. Не было тогда ничего вкуснее, чем горячая духовитая капуста, только что с огня, с холодной густейшей сметаной и здоровенной скибкой свежего пшеничного хлеба. Какие устрицы, какая фуа-гра… Так и вырастали на бешено аппетитной, абсолютно нездоровой, калорийной пище. И, кстати, оказалось, что та капуста и к водке хороша, закусывать не пьянея. Но это уже совсем другая история.

* * *

Вечно тобой кто-нибудь недоволен. Говоришь слишком медленно и не тем голосом. Или говоришь слишком уверенно и не то, что хотел бы услышать тот, кто тебя смотрит или слушает. И так далее. Последнее вообще песня. Складывается чёткое впечатление, что от тебя требуется исключительно подтверждение тех мыслей (включая полнейшую ахинею), которые у аудитории бродят в головах, чтобы эти люди успокоились, прониклись к себе уважением и могли на то, что их мнение не просто авторитетное, но и тобою как бы сертифицировано, ссылаться в компании. Хотя на кой дьявол им это в нормальной жизни нужно…

Особая категория – национальные и религиозные темы, по которым в основном по народу бродят мифы и суеверия. Когда рассказываешь или даже просто упоминаешь, как оно на самом деле устроено, реакция иногда такая, словно человеку самое интимное в его организме отдавил. И с политическими и историческими фигурами так же. Кого-то можно только ругать, кого-то только хвалить, а что сложна жизнь и один и тот же человек может быть гением, героем и великим государственным деятелем, одновременно будучи до крайности жестоким самодуром, тираном, личностью аморальной и эгоистичной, того слушать и слышать не хотят.

Увы, автор как акын, что видит, то поёт. Скажем, на последнем стриме по национальной стратегии взвился со страшной силой народ, когда ему сказали, что добрая половина территории России – регионы изначально тюркские, либо заселённые кем угодно, помимо славян. И история у нашей страны такая же, как её территория. Так что, хоть восстанавливай её в пределах СССР в любой момент, ничего особенно не изменится. В самом деле: чёрта с два бы московские князья возвысились над князьями тверскими, получив в итоге долгой кровопролитной борьбы ярлык на великое княжение, если бы хан Узбек свою сестру, Кончаку, не в Москву замуж выдал.

Говоря попросту, не в том проблема страны, что мигрантов в ней из Узбекистана, Киргизии и Таджикистана много. Сколько для экономики надо, столько и есть. И без них никуда не деться. Да и нету, по большому счёту, никакой разницы, кто на страну работает: русские или татары, узбеки или таджики, немцы или евреи, якуты или осетины – и так до бесконечности можно перечислять. Но, повторим, не любит народ того, что с укоренившимися в его представлении штампами не совпадает. При том, что стереотипы у всех разные, хоть и в равной мере далёкие от истины. Ты им факты – они в истерику. Ты ещё факты – общеизвестные, не из секретных архивов, они ещё больше блажат.