Зимние ходоки (СИ)

Несколько нервировали тучи на востоке… Но бурю наши бойцы могли и переждать где-нибудь. Да хоть в той же капсуле! Если её занесёт снегом, она тоже будет не очень интересна тварям. А закопать её можно и самостоятельно.

— Вано! У нас появилась идея! — нас с Мелким снова догнала Кострома. — Давай сформируем отряд реагирования из тех, кто капсулы не переносил?

— Я только за! — согласился я. — И ещё… Сегодня ночью все пусть сидят на чемоданах, готовые сняться.

— Да? А это зачем? — поинтересовалась Кострома.

— Понимаешь, я тут с СИПИНом пообщался… — пояснил я. — Так вот, он говорит, что эти животные, которые на нас нападают — они как бы изгои. У них вроде как инстинкт много жрать, а потом сытыми вернуться на север. И я подумал, что кидаются они на всё, где много еды. А наша маленькая процессия почти в десять тысяч человек — слишком лакомый кусок…

— Давай ты это на привале подробнее расскажешь! — покачала головой Кострома. — А мне надо всех наших предупредить, как действовать, если вдруг помрут.

— Ладно, — кивнул я. — Беги тогда.

И Кострома побежала вперёд, туда, где за изгибами дороги скрылся хвост нашей колонны беженцев.

Больше нападений не было. И, скорее всего, только потому что «пушистики» двигались слишком медленно. Они даже в атакующий рывок кидались как-то с достоинством. А «богомолы» любили ночь и не любили яркий свет. Хотя, как показало ночное сражение, адаптироваться к нему они могли. Просто в первый момент теряли ориентацию.

А ещё мне всё больше и больше казалось, что раз они ночные хищники, то и на глаза не должны слишком полагаться. Разве что как на вспомогательные органы восприятия. А что тогда? Нюх? Вот это у них должно быть на высоте! Чтобы учуять добычу на ледяной равнине, засыпанной снегом — надо иметь отменный нюх.

Вот только был в этой картине один момент, который меня смущал… Когда я врубал ревун в лагере, почти все «богомолы» на него реагировали! Хотя лично я был уверен, что слух не может быть у них основным способом восприятия.

За консультацией решил обратиться к Дунаю.

— Дунай! — чуть сместившись внутри отряда, я отыскал здоровяка. — Когда ты башку вскрывал «богомолу», ничего, похожего на уши, не видел?

— Ну были там, как у крокодилов, вмятины… — кивнул тот. — А ты это к чему?

— Да вот стало интересно, какой у «богомолов» слух… — пояснил я.

— Скорее всего, весьма хреновый… — задумался Дунай. — Я у многих животных видел слуховые органы, и так тебе скажу: у «богомолов» всё устроено так, будто природа им специально фильтры на уши наложила.

— Значит, слышат они плохо? — уточнил я.

— Как сквозь вату, — кивнул Дунай.

— А нюх у них какой? — поинтересовался я.

— Нюх нормальный. Носопырка на башке — вполне себе! — кивнул здоровяк.

— Получается, нюх — это их основной орган? — спросил я.

— Ну да, получается… Глаза у них странные, — кивнул Дунай.

— А я бы не стал так утверждать! — неожиданно возразил идущий рядом Сочинец, передёрнув плечами. — Когда меня ночью сожрали, эта синяя тварь меня видела. И смотрела она прямо на меня. И когда ты свет врубил, первой зверюге точно больно было.

— Ну одна пара глаз там почти нерабочая! — не согласился Дунай. — Слишком мутные они…

— Это если воспринимать зрение как у нас, у людей, — возразил Сочинец. — А что, если у него вторая пара глаз отвечает за другие спектры? Например, тепловое излучение? Костров они боялись очень. Старались лишний раз не трогать. Помнишь? И вспышка из прожектора Вано тоже по какому-то зрению так влепила, что «богомол» от боли орал.

— Ты в этом уверен? — уточнил я.

— Это мои догадки, — признался Сочинец. — Проверить мы не можем, раз нет соответствующих специалистов и оборудования. Надо тщательно изучать, долго ковыряться в их органах, разбираться, что там и за что отвечает…

— А почему у них тогда такие проблемы со слухом? — поинтересовался я.

— Мы это тоже обсуждали, — заметил Дунай. — И сошлись на том, что он для них просто лишний. Помнишь, как выла метель, когда мы были в Алтарном, а нам приходилось орать, чтобы нас услышали?

— Ага, — подтвердил я.

— Мы подумали, что, скорее всего, такой ветер на полюсах — это норма! — пояснил Дунай.

— А СИПИН подтвердил, — кивнул Сочинец.

— Я и сейчас могу подтвердить. На полюсах постоянно дуют очень сильные ветра. Если вы поинтересуетесь моим мнением, то я готов заверить, что слух животных, которых вы называете «богомолами», действительно воспринимает исключительно очень громкие звуки. Они ориентируются на нюх, разные варианты зрения и вибрацию почвы. Не знаю, зачем тебе эта информация, Вано. Но она не является секретной, и я даже баллов за неё не попрошу.