Зимние наваждения (СИ)

Старший Наритьяра взял служанку Тари в круг на исходе зимы, и это было ещё терпимо. Она полежала пластом несколько дней, но после злых забав Альзы — не привыкать. Солнце росло, поднималось всё выше, заливая снега ослепительным сиянием. Ещё чуть-чуть, и можно будет навсегда покинуть дом Поджи, угодья Наритья, Марахи Голкья. Позабыть неудачную зимовку, как поганый сон, а впредь спрашивать совета у более опытных купцов Сти — и слушать их.

Уходить собирались вдвоём с Уканой. Луна светлела, яркая южная весна будоражила кровь, как никогда, и Тари перестала брезговать его прикосновениями. Вспомнила, как любезен он ей был: даже с матерью и роднёй она поссорилась, лишь бы назвать Укану, сына Ла своим мужем! И он воспрянул, обнимал её горячо и нежно…

Рыжий Альза тоже праздновал весну: его игры с жёнами и служанками стали более сладострастными, менее грубыми. Женщины вздыхали с облегчением.

Средний Наритьяра зашёл в покои Альзы, когда Тари, на своё несчастье, ублажала его там. Мудрый понаблюдал, как они мнут шкуры, потом указал рукой на голого, распалённого охотника и велел:

— Альза, поди за мной!

— Куда о мудрый? — посмел переспросить тот, мгновенно слабея, опадая и покрываясь испариной.

— Туда, где с тебя хоть какая-то польза. Одевайся. Помедлишь — пожалеешь.

Альза скатился с лежанки в ноги мудрому, крупная дрожь била его:

— Лучше её, её возьми в круг, о мудрый. Эта северянка горяча, полна сил, и ты ещё не пробовал её.

Наритьяра расхохотался, пнул Альзу под челюсть, так что у того зубы лязгнули, и обратил взор на женщину. Мудрый был ослепительно прекрасен! Тари мимоходом подумала, что любой живой должен обмирать от счастья, служа ему, и надолго утратила способность думать. Встала, оделась и пошла. И он ввёл её в круг Зачарованных камней.

Что он там с ней делал, память толком не сохранила. Боль, ужас, унижение — и непонимание: за что, зачем?

Вильяра сама имела дело с Наритьярами, потому отчаянно сочувствовала незадачливой купчихе, пока Ркайра пересказывал её злоключения в доме Поджи. Да, Тари не от большого ума влезла в ловушку и мужа втянула. Но никакая дурость и нечистоплотность не оправдывает того, что с ней сотворили мудрые! Те самые, кто по законам и обычаям должны были защищать её — и других слуг — от самоуправства хозяев дома. Будь Тари гостьей, не служанкой, она была бы в праве пожаловаться Стире. Хотя Вильяриной матери даже хранитель её клана не помог. А в доме Купцов печальную участь беглой и проклятой жены Поджи, знахарки из Вилья, часто приводили в пример. Запугивать там умели…