Зимние наваждения

Близкое знакомство с порядками в доме Поджи вдребезги разбило надежды обоих. Разочарованные Сти ушли бы искать себе другое место зимовки, да морозы крепчали не по северному быстро. Тари слышала, что на юге низкое солнцестояние — осенью, но не представляла, каково это. Короткие дни тогда, когда она привыкла к длинным, угнетали её, вгоняли в оторопь и тоску. Солнце едва выглядывало из-за зубчатых вершин Дикой Стаи, а длинными ледяными ночами озябшие звери скреблись в ворота дома. Нет, пускаться в путь без ватаги — верная погибель!

А Наритья, зная, что выходцам из дальних кланов деваться уже некуда, почти не делали разницы между старшими и младшими слугами. Старшим, по обычаю, дозволяли говорить на семейных советах, однако не слушали — глумились, предлагали дорогу в белые снега, если что не нравится. Всех пришлых, без разбору, нагружали грязной работой, селили в хозяйственной части дома, ограничивали в еде, поколачивали за провинности. Служанок помоложе, покрасивее глава дома и его родичи валяли по шкурам, не особо спрашивая согласия. Тари пожаловалась Альзе на приставания его брата Сулы — была бита обоими, потом обоих же ублажала, заглаживая свой «проступок». Для северянки — немыслимо! Вернувшись в закуток, где ютилась с мужем, Тари отчаянно рыдала, а Укана лишь зубами скрипел да напоминал, чья воля привела их в ватагу Альзы и в этот дом. Укана был даже по-своему прав: в их малой семье решающим голосом обладала женщина из влиятельного материнского рода. Но он же ей не возражал — тогда. А теперь мог бы хоть словами поддержать, не корить! Тари плюнула ему под ноги и стала всё чаще задерживаться в покоях Альзы и Сулы. Раз на мужа надежды мало, а прочая родня осталась за студёными морями и даже зова ей не шлёт, то сыновья Поджи… Не так уж скверно они с ней обращаются, когда она тиха и покорна, по примеру южанок. И кормят в хозяйских покоях сытнее, и тепло там, и светло.

Возможно, смирившись, она кое-как скоротала бы зиму до весны. Но, кроме Поджи с роднёй, в доме обитали ещё трое мудрых. Их-то побаивались даже урождённые Наритья! Слуги шёпотом, с оглядкой сказывали, как бессмертные колдуны отбирают у охотников жизненную и колдовскую силу, чтобы стать ещё могущественнее — и сделать Голькья угодьями одного-единственного клана. Наритья почитали своих мудрых, верили им, желали быть кланом над кланами, но каждый опасался за себя, за своих детей — и в меру возможности подставлял ненасытным Наритьярам чужаков, кого не жаль.