Зимние расследования

После ужина Паша с Ниной покурили на балконе, как два добрых приятеля. Она хорошо говорила, вопросов задавала мало и как-то здорово умела обходить болезненные и просто неприятные темы. Паша стоял рядом с ней и прислушивался к себе. Нина ни капельки ему не мешала, ни в чем не раздражала, не надоедала. Но если бы она сейчас улетела куда-то с их балкона навсегда, то это тоже не взволновало бы нисколько. То есть получается тот самый случай, который нужен. И, наверное, такое доброжелательное равнодушие тоже редко бывает. Как и безумная любовь.

Вот когда началась по-настоящему никакая жизнь Павла Прохорова. Его жена оказалась владелицей роскошного особняка в Подмосковье. Отец у нее – генерал ФСБ. И те суммы, которые она прокручивала на своих счетах, никак не вязались с небольшой сетью аптек. Но Паша прекрасно знал, что такое крутой мухлеж, и в это совершенно не вникал. Тем более они с Ниной составили брачный контракт, по которому каждый при жизни остается с тем, что у них есть на момент оформления брака. По завещанию Нины Паше вроде отходит пара счетов. Но он и в это не вникал. Обнаружилось нечто совсем другое, неожиданное. Сюрприз. У Нины есть дочь девятнадцати лет по имени Стелла. Вот ей серьезное наследство.

– Но это как? – спросил Паша. Даже его равнодушие было пробито таким сюрпризом. – Как ты могла мне не сказать, не познакомить нас, вроде она мне как падчерица, нам жить, общаться… Я не думал, что в такой степени тебя не понимаю.

– Пашенька, – сказала Нина, – все не так, как ты себе сейчас представил. Никаких особых отношений, встреч и тем более жизни вместе со Стеллой у нас не будет. Несмотря на юный возраст, это совершенно самостоятельный человек, живет в своей квартире с бойфрендом. Нам с отцом надо решить какие-то формальные вопросы, и Стелла уедет на постоянное жительство в Австрию. Там для нее уже есть дом. А не упоминала я о ней, потому что боялась, если честно. Это могло бы тебя оттолкнуть. Стелла – своеобразный человек, мне вообще не особенно хочется вас знакомить. Наверное, такое поведение глупое, но ты стал мне очень дорог.

Ну ладно. Австрия, дом, бойфренд – это на самом деле отодвигает или даже растворяет тему. Такой падчерице не нужен отчим. То есть замечательно никакая жизнь Павла продолжится. Мама в восторге, что тоже чего-то стоит.

В первый раз Паша увидел Стеллу на своей свадебной вечеринке. Там было, кроме его родителей, буквально еще несколько человек, явно из бизнес-элиты. Или «элиты». Непринужденные, прекрасно одетые и хамоватые люди. И тут на шею Нине бросилась девушка – модно тощая, в платье со сплошным декольте и разрезами в разных местах, с претенциозными, сложными тату и пирсингом. Поцеловав мать, Стелла чмокнула в щеку Павла:

– Привет, типа папик.

Не то чтобы Стелла не понравилась Павлу. Ему плевать, как она выглядит, как одета, на каком месте у нее татушки или пирсинг. Он просто сразу поставил ей диагноз, потому что видел таких девиц множество. Это определяется по движениям рук, по походке, по странным гримасам и называется «наркоша». Такая девица может принимать или завязать на время, но она зависима, и это для нее и в ней – самое главное. Бойфренд оказался развязным и липко-неприятным, похожим на серийного альфонса. Паша просто его обошел, не заметив протянутой руки. А на фиг. Они все могут больше никогда не встретиться. Дай-то бог.

И почему вдруг все пошло не так? Наверное, потому что ни за кого нельзя поручиться. Будь то дочь или мать.

В общем, формальности с оформлением Стеллы на ПМЖ в Австрии затянулись. Нина не развивала эту тему, но Павел и сам догадывался, что это как-то связано с дурными привычками девушки, вероятно, были заметные неприятности. Их теперь надо убирать отовсюду, из всех архивов и документов. Но для того и существует дедушка – генерал ФСБ. У Павла с Ниной все было по-прежнему. Они оба сознательно и настойчиво стремились к ощущению тепла и уюта на двоих. Или хотя бы к качественной имитации. Что-то, несомненно, получалось.

И вдруг однажды в воскресенье к обеду без предупреждения приезжает Стелла. С шикарными розами и французским шампанским, но нервозная и дерганая, как обычно. За обедом она громко хохотала, много пила, рассказывала «прикольные» истории, которые вовсе не были забавными. А потом стала откровенно клеиться к Павлу, виснуть на нем, называть папиком. Нина привычно и спокойно сгребла дочь, вывела во двор и посадила в свою машину с водителем. Поцеловала на прощание:

– Проспишься – созвонимся.

А Павлу она уже в спальне вдруг сказала следующее:

– У девочки не очень стабильная психика, ты понял, конечно. И она никогда не умела нормально, разумно выразить свои чувства. Не каждому дано. А я допускаю, что у Стеллы проснулось что-то вроде потребности в отцовской любви, ласке. Я развелась с ее папой, когда она была грудной. Добилась запрета для него видеться с ней. Никакого криминала, просто ни к чему.

– Ты в своем уме? – не сдержал изумления Павел. – Какая отцовская любовь и тем более ласка? Взрослая тетка на мне висла весь вечер.