Зимние расследования

Нина пригласила уборщиков, кулинаров и приготовила все для настоящего пира в честь Стеллы. Прибыл дед-генерал. Стелла явилась в сопровождении бойфренда Гарика. Нина шепнула Павлу: «Он подарил ей розу! Блин». Сама она преподнесла дочери изящный кулон с бриллиантом, дед – два массивных золотых браслета, довольно красивых, впрочем.

И только когда все уже сели за стол, Паша положил перед падчерицей ключ на блюдечко. Рядом документы. Она взглянула на то и другое, поняла. У нее даже руки задрожали. Сначала побледнела, затем покраснела. Спросила:

– Можно смотреть?

– Да, во дворе, – ответил Павел.

Они вышли, потом в гостиную спокойно вошел Павел, за ним влетела совершенно ошалевшая, как ребенок, Стелла. И не повисла на его шее, а просто взяла обе его руки и прижала к губам. Это было очень похоже на благодарность и родственную близость.

– Ты лучший, – сказала она.

Нина и ее отец переглянулись и одновременно прерывисто, с облегчением вздохнули. Вроде бы получилось.

Да, было то, о чем мечтала Нина. Какое-то время Стелла ездила на курсы, готовилась к экзаменам… А потом ее достала вся эта упорядоченность, она все бросила, тем более решила, что ездить уже умеет. Экзамены не сдавала, прав не получила. Но ездила. Нина пыталась что-то исправить своими методами, но ей даже отец сказал:

– Не вздумай покупать ей права. Она должна научиться как следует и сдать экзамен по-честному. Речь о жизни.

Да, речь шла о жизни. И, как вскоре оказалось, в самой меньшей степени о жизни самой Стеллы. Жертвами стали другие. Павел какое-то время даже не мог до конца поверить и понять, что такими роковыми, немыслимыми, беззащитными могут быть жертвы. На переходе «зебра» Стелла переехала семью с маленькими детьми. Два пятилетних близнеца скончались в муках в реанимации. Мать и полугодовалая девочка выжили, но были в тяжелейшем, критическом состоянии. Уцелел только отец, который шел сзади.

Очевидцы записали видео чудовищного происшествия и выложили в интернет. Паша смотрел его сотни раз, как будто хотел все изменить. Оранжевая машина, за рулем которой была Стелла, а рядом развалился Гарик, почему-то встала у «зебры». После Стелла объяснила, что ей позвонили, надо было поговорить и потом срочно куда-то мчаться. И когда семья стала переходить дорогу, машина Стеллы рванула сразу на немыслимой скорости. Дети, коляска, женщина разлетелись по дороге, как детали в компьютерной игре. Потом на видео появилась физиономия Гарика: он тупо ухмыляется и говорит снимающим все это: «Что вы пургу гоните. С кем такое не бывает?»

Дальше все пошло по понятной программе. Армия адвокатов за очень приличные гонорары лепили «компромат» на жертв. Сами, мол, виноваты. Почему мать не смотрела, зачем столько рожала. И вообще – семья бедная, то есть холопы.

Нина объясняла Павлу:

– Тебе лучше во все это не вникать. Любая защита – это нападение. Но мы, конечно, поможем потом семье. Я прошу тебя только об одном: не ходи на судебные заседания. Это дело для привычных и закаленных.

Павел и не ходил. А на последнее заседание его просто что-то потянуло. Он должен был даже не узнать результат, а завершить как-то историю со своим «подарком». Иначе жить не сможет с этим.

Он появился в зале, никого заранее не предупредив. Нина сидела между отцом и адвокатом и посмотрела на него удивленно и тревожно. Он ей кивнул: спокойно, мол. Все под контролем. И написал записку адвокату, в которой просил дать ему выступить как свидетелю защиты обвиняемой. Так, на минуточку, с защитой там было настолько в порядке, что даже прокурорша сладко говорила с придыханием о «девочке, которая просто заговорилась по телефону». Разумеется, в крови Стеллы нашли только хорошее. «Умельцы» искали.

Павлу дали слово. Смотрели все на него как-то без доверия и понимания. Он там был явно лишним. Только Стелла ему радостно улыбнулась и помахала ручкой.

– Дело у меня такое, – начал Павел. – Не пойму даже, почему меня не вызывали в ходе расследования. Ведь это именно я подарил падчерице автомобиль, с помощью которого она совершила преступление с такими трагическими последствиями и жертвами. И я хотел бы, я должен разделить с ней вину. Я тут сидел, все слушал, но не услышал ни заявления суда о необходимости компенсации и помощи пострадавшей семье, ни подобных заявлений нашего адвоката. Просто непонятка какая-то. Наверное, все просто закрутились с другими проблемами. Короче, я именно так и беру на себя ответственность за несчастье. Я узнавал, сколько может стоить операция на мозге выжившей малышки в специализированной клинике. Состояние матери пока такое, что и прогнозов нет. Ну и на погребения семье, на восстановление после лечения матери и дочери… Короче, все, что наша семья должна пострадавшим, я оплачу. – Паша послушал минуту гробовое молчание зала, потом повернулся к судье: – Я понятно выразил мысль? Вы зафиксировали мое предложение?

– Да, – не глядя на него, сказал судья.