Зимний дворец. Люди и стены

Во-вторых, была пограблена Главная кухня и похищена медная посуда. При этом в 10 часов вечера 18 декабря дворцовые служители застали на кухне «8 человек нижних чинов лейб-гвардии Гренадерского полка». Полковой командир немедленно произвел расследование эпизода и решительно отмел все подозрения в адрес его солдат, заявив, что на кухне они оказались «…с намерением погреться по смене… выпущены и осмотрены… по возвращении в казармы вторично осмотрены». Сообщалось, что «…один рядовой лейб-гвардии Литовского полка нашел на лестнице Эрмитажа серебряную чарочку и две бронзовые медали и в то же время представил их своему начальству». По утверждению военных, «более виновны придворные служители или чернорабочие люди, которые беспрепятственно пропускаемы были через цепь. стараясь ныне обвинить в том нижних чинов гвардии».

На солдат действительно грешить трудно, поскольку «каждый раз по смене с должности и по возвращении в казарму люди сии тщательно были осматриваемы. кругом всего дворца стояла цепь, которая имела строжайшее распоряжение не пропускать ни одного солдата, за исключением команд при офицерах».

В-третьих, 18 декабря был «слегка пограблен» «Собственный винный погреб», вход в который находился на Церковном дворике Зимнего дворца. При этом «солдатами разломаны замки и задвижки и похищены оттуда. разные вина, которые ими тут же выпиты и разбиты». Поскольку в погребе было много солдат, дворцовые служители не сумели разобрать, к каким именно полкам принадлежали мародеры. Через несколько дней посчитали, что из царского погреба пропало 215 бутылок разных сортов вина[311].

Следствие по этим делам не вели, все ограничилось служебной перепиской, поскольку на фоне огромного количества утрат эти три эпизода были действительно пустяками. Так, полностью сгорело имущество, хранившееся в Ливрейной кладовой. Но многие склады, находившиеся в подвале Зимнего дворца, несмотря на бушевавший пожар, уцелели. Более того, во время пожара там, с несомненным риском для жизни, оставались придворные служители, которые отбрасывали горящие головни от окон и дверей своих подвалов, спасая доверенное им имущество.

В результате полностью уцелело имущество «Сервизной кладовой», благодаря чему все драгоценные сервизы Зимнего дворца пережили пожар, в котором должны были бы погибнуть. Правда, с царскими сервизами получилось не все так гладко, как заявлено в официальном отчете 1838 г. Дело в том, что во время пожара пропали вещи из драгоценного Камейного сервиза Севрской фарфоровой мануфактуры.

Этот сервиз императрица заказала в подарок Г.А. Потемкину. Сервиз прибыл в Петербург в 1779 г. и включал более 700 предметов. Все предметы сервиза были декорированы цветочным вензелем Екатерины II и изображениями камей с античных оригиналов из коллекции Людовика XV.

Сегодня на официальном сайте Государственного Эрмитажа мы можем прочитать, что этот «сервиз на 60 персон (столовый, десертный, чайный и кофейный), включавший более 700 предметов, был исполнен по заказу Екатерины II и по ее желанию украшен изображениями камей на темы греко-римской истории и мифологии. Классицистический стиль проявился и в формах, созданных специально для этого сервиза. Хотя в годы работы над ним мануфактура уже овладела технологией изготовления твердого фарфора, сервиз был изготовлен из мягкого, так как бирюзовый фон, секрет которого был известен исключительно мастерам Севра, мог быть выполнен только в этом материале». По преданию, императрица Екатерина II, размещая заказ, а над ним трудилась вся Севрская фарфоровая мануфактура, обронила: «Для того чтобы их сделали более красивыми, я сказала, что это для меня».

О факте кражи предметов из Камейного сервиза мы знаем из рапорта директора Императорского Эрмитажа князя А.А. Васильчикова, который осенью 1881 г. начал борьбу за передачу ряда уникальных вещей, хранившихся в залах и кладовых Зимнего дворца, в ведение Императорского Эрмитажа. Директор Эрмитажа, красноречиво убеждая министра Императорского двора князя И.И. Воронцова-Дашкова, писал: «Не могу не указать также на единственный в мире бирюзовый сервиз, заказанный в Севре в 1778 г. императрицею Екатериною Великою. Сервиз этот, помеченный вместо обыкновенно Севрской марки шифром императрицы, имеет европейскую знаменитость.

Великолепные десертные тарелки с рисунками en cumayeu и поддельными камнями стоит каждая вдесятеро против своего веса золотом. К сожалению, главные, средние штуки сервиза были отделаны в новейшую, недостойную их бронзу и пополнены фарфором с Императорской фабрики. Сервиз этот, выставленный в шкафах в комнате, где теперь висят русские мозаики, дополнил бы нашу галерею драгоценностей и был бы одним из лучших ея украшений»[312].