Зимний Фонарь (СИ)

Тогда же Лайн заходит в соцсети. То немногое, что удалось почерпнуть о нынешней обстановке в Линейной, он находит в группе городской газеты. Действительно, столичный филиал Красмор эвакуирует привитых граждан… В разделе комментариев висит сообщение о том, что разрешение на выезд даётся только после вакцинирования «Миротворцем». Также из новостной ленты Элиот узнаёт обо всём, что произошло с городом за время его «отсутствия»: о смерти Фрица и пожаре на Рогманис, о кончине Ранайне…

— Эли? — слышится с лестницы.

Повернувшись, парень видит Анастази. Близняшка останавливается в нескольких метрах от него, и поначалу брат даже не узнаёт её. Другая одежда, другой цвет волос… Эта девушка выглядит незнакомой, и внутри закипает странная тревога. Испариной проступает волнение.

— Блондинка… — с нервным смешком отмечает Элиот и отводит взгляд.

— Я… Да, — касаясь выбившегося из хвоста локона, подтверждает девушка и подсаживается рядом. — Я теперь блондинка.

Первая встреча за пятилетие разлуки. Представлял её Элиот раньше? Несомненно. Такой ли? Нет. Вместо облегчения приходит разочарование. Затем — непонимание: в голову врезается мысль, что рядом сидит чужой человек.

— Зачем ты вернулась? — напряжённо спрашивает брюнет, искоса поглядывая на сестру и, прежде чем она открывает рот, добавляет: — Только не говори о своих предчувствиях, что мы близнецы и всё такое. Я в это не поверю.

— Хочешь, чтобы я просила прощение? — с усмешкой отзывается та и, как кажется парню, издевательски понижает голос. — Прости. Ты доволен?

— Ну, если поработаешь немного над искренностью … — он осекается, когда чувствует на себе сестрин взгляд. — Ладно, дело твоё. Мне плевать.

Они неуютно молчат. Несколько минут сидят рядом, но смотрят в разные стороны. Ни Анастази, ни Элиот не решаются уйти. Девушка сдаётся первой и заговаривает:

— Просто раньше я не думала, что могу потерять тебя.

— Да ладно? — со всей возможной циничностью скалится парень. Выглядит жалко. Пыл стремительно переходит в тоску. — И что же изменилось?

— Я потеряла себя.

— Не удивлён, — бросает близнец и, выдохнув, признаётся: — Знаешь, я часто скучал по тому времени, когда мы были вместе. Ближе тебя у меня… да никого не было. Типа, я даже понимаю, почему ты уехала… но не думай, что твоё возвращение хоть что-то меняет.

— Не думаю.

— Ты узнала о Шарлотте?

— Что? — Анастази резко бросает в жар. — А, Шарлотта… Да.

— И как она?

— Я-я… Я её не видела.

Когда Элиот наконец поворачивается, девушка тянется к сумке. Извлекает оттуда свою колоду карт. Протягивает брату. Тот удивлённо спрашивает:

— Что это?

— Мои инструменты, — поясняет, когда брюнет рассматривает набор. Для него это самые обычные игральные карты, и вместо рубашек он смотрит на фигуры мастей. — Когда я… гадала, карты сказали, что с тобой случится беда. Я не могла этого допустить.

— Никогда бы не подумал, — вскользь говорит парень, — что вестницы косят под мойр. Что именно тебе сказали… ээ… карты?

— Что на город низойдёт мор: будет множество разрушений и смертей… а после всё это подтвердилось, когда мы с… другом навестили Фрица, — неуверенно сообщает девушка и вкратце пересказывает визит к немёртвому. Слушая рассказ, Элиот время от времени кивает. Завершает своё повествование блондинка так: — Я… Прости, я не знаю, стоило ли тебе говорить, но…

— Я уже знаю, — с печальным вздохом сообщает тот и возвращает карты. Затем говорит: — Про Эссу… тоже. Я… Это… Я не верю, что это произошло.

— Я тоже.

Близнецы обнимаются. Кажется, между ними вновь устанавливается связь. Элиот обессиленно утыкается носом в женское плечо. Сдерживается изо всех сил, чтобы не заплакать. Он готов дать слабину, когда сестра начинает успокаивающе гладить его по голове:

— Зи… — стоном мольбы звучит обращение.

— Всё нормально, — шепчет она. — Всё будет нормально. Прости, что оставила тебя здесь… Надо было тебя забрать с собой. Сейчас было бы легче.

В этот момент близнец отстраняется и оскорблённо смотрит на сестру. В его глазах читается масса претензий, на озвучание которых ушло бы не меньше часа. Звучит лишь одно:

— Я не трус: я не стал бы убегать ни от своего дома, ни от самого себя.

— Естественно, — подыгрывает близняшка, решительно поднимаясь со скамьи, — поэтому ты решил похоронить себя заживо в этом болоте. Путь истинного героя.

Лампы в коридоре начинают мигать. Немногие, кто застаёт перебои, испуганно поднимают головы. По потолку расползается чёрная плесень, и, чем ближе паллиатив, тем отчётливей она и гуще.

— Ах, вот вы где! — Даналия, взмахнув руками, подходит к Лайнам и приветственно кивает. — Не хотела вам мешать, но Эли, тебя ждут в процедурной.

Фельдшерица выглядит нездорово: к бледности прибавилась нездоровая худоба, а синяки под глазами стали под цвет волосам. Сами глаза красные, заплаканные.

— Что? — теряется парень. — Опять?

— Ничего. Мы как раз уже прощались, — бесцветно произносит Анастази и обращается уже к брату: — Будь готов, завтра я заберу тебя отсюда.

— А куда мы поедем? — вслед недоумевает тот. — В смысле, я реально не знаю. Может, хоть это скажешь?