Зимний Фонарь (СИ)

— Если вас когда-нибудь интересовало, — пытаясь отдышаться, отвечает Рейст и встаёт на ноги, — что было бы, обладай пограничные самосознанием — получите и распишитесь. Отречённые. Раньше я с ними не сталкивался, но говорят, что они способны управлять своей… физической формой. Думаю, сейчас мы все в этом убедились.

— Это что-то типа суперспособностей?

— Если смерть можно назвать таковой, — уклончиво отвечает Рейст. Анастази его робко дополняет:

— И удачное стечение обстоятельств — это же было в твоих «Душах». Случайность… Хм… Что это? — интересуется вестница, поднимая из кучки пепла оплетённый змеями крест. От прикосновения вставленные в него камни едва загораются. — Случайно не один из монотеистических символов?

— Странно, — оживая, неуверенно отмечает посредник. — Никогда бы не подумал, что демиборцы совместимы с какой-либо религией.

— Нет-нет, это непросто крест… Это ключ! Я-я уже типа видел такое.

— Учитывая, что ты буквально из Детей Стагета, не вижу в этом ничего удивительного. Ты же был почитатель в прошлом году?

— И в прошлом, и в позапрошлом, и… должен был в этом, — откашлявшись, отвечает Элиот. После формального знакомства с Рейстом он спрашивает: — Как вы узнали, где я?

Анастази неуверенно отводит взгляд. Кажется, она всё ещё не верит, чтоб собственными глазами видела Царевну.

— Я получила твоё сообщение и…

— Только одно? — уточняет брат, и близняшка поднимает на него удивлённый взгляд. — Так и знал, что другие не отправятся. Расслабься, в них всё равно не было ничего важного. Спасибо, что вернулись за мной.

— Нас привела сюда Царевна, — меж тем рассказывает Корвин и, с ухмылкой глянув на стушевавшуюся вестницу, добавляет: — Кажется, кто-то очень не хочет, чтобы ты погиб здесь.

— Ну, я тоже видел её… Странно, что она хотела меня… спасти, типа.

— В этом как раз нет ничего странного, — отзывается вестница и, устало касаясь виска, на мгновение прикрывает глаза. — По легенде она помогает тем, кто чтит историю — подлинную историю, а ты был стагетским почитателем… не лучшим, конечно, но был.

Едва Элиот возмущённо открывает рот, как внимание привлекает Рейст:

— Надо уходить, — настороженно глядя в сторону разорвавшегося пушечного снаряда, говорит он. — Если ещё хоть ненадолго задержимся, то облучимся настолько, что даже реминисценография не поможет.

Эпизод второй

Балтийская Республика: Линейная

площадь Кюхельбекера

12-31/994

Когда они выбираются из Дома культуры, на улице вовсю бушует вьюга. Ветер сиреной завывает над поражённым городом. Холод, обжигающе смертельный, непримиримо окутывает выживших. Тёплая одежда, равно как и респираторы, бессильны перед ним.

— Если выйдем к остановке, — судорожно рассуждает Лайне, — то можем попробовать дождаться трамвай до вокзала. Если повезёт, машина ещё там.

— Не выйдет, — вмешивается Элиот, безуспешно заслоняясь от снега, — походу, провожатые сканируют всех на «Миротворца».

— Я вакцинирован, — готовый отказаться от собственной мечты, сообщает посредник, — могу попробовать.

Тем временем на балконе «Витязя» вырастает высокая тень. Она отлипает от межколонной выемки и ожившей статуей выходит на свет. Непогода не ломает её. Напротив, порывы мощного ветра будто вдыхают жизнь в волосы и надетую одежду. Крытая капюшоном голова поднимается: во мгле белеет маска. Схватившись за перила, тень наклоняется через них и говорит:

— Ну надо же, — звучит возглас восхищения, и троица поднимает взгляд. Только Корвин видит недруга, как берёт того на мушку — капитан снисходительно усмехается и заводит руки за спину. — Как это трогательно: воссоединение семьи. Жаль, что так поздно: андеры не спят. Они опасны и приближаются.

— А мы вооружены, — хмуро отвечает Анастази и, видя Кемрома, рукой опускает поднятый ствол посредника, — дальше что?

— Вы убили мою estelatte.

— А вы убили весь город, — противопоставляет вестница. — Наших друзей.

Это остужает пыл капитана. На мгновение он погружается в раздумья. Но вместо того, чтобы успокоиться, кажется, распаляется ещё больше:

— Не рассчитывай, — говоря это, он пальцем показывает на Анастази, а после сжимает руку в кулак, — что я так просто прощу твоё предательство.

— Предательство? — удивляется Элиот и вопросительно смотрит на сестру. — Это ты когда успела?

— Сама не знаю, — недоумевает та. — Никаких обещаний я ему не давала.

Кемром вытягивает руку, и что-то падает вниз. У ног Анастази сверкают ключи с красморовским брелком. Переглянувшись с братом, она неуверенно подбирает их и выпрямляется.

— Убирайтесь, — меж тем продолжает Кемром. — С вами я потом разберусь. Найдёте броневик на Ковне — он ваш.

— То есть, — озадачивается вестница, — ты нам ничего не сделаешь?

— Не сейчас., — произносит капитан и добавляет, — но взаимен я требую плату: один из вас должен остаться. Как насчёт вас, господин Рейст?

Капитан поднимает срощенную с клинком руку. Демиган серебрится в лучах увядшего солнца. С лезвия щедрыми потоками течёт отравленная кровь. От густеющих капель взмывают хлопья элегии.