Зимний гастрольный тур

Норвегия — это вам не Италия. Северяне куда менее склонны к громогласным беседам. Поэтому не стоит удивляться, что разговор этой троицы никто не слушал хотя бы уж потому, что такое было бы затруднительно.

— Хорошая селедочка, — отметил как бы между прочим Гуннар Сёнстебю. Ни одни голландец с ним бы не согласился, но таковых в трактире не было.

— Что нового помимо селедки? — поинтересовался радиоинженер Кнут Хаугланд. Но также он был лейтенантом Королевской норвежской армии.

— На меня вышли с сообщением, — нейтрально ответил Гуннар. — В начале следующего месяца немцы с англичанами устроят соревнования — кто быстрее.

Все трое сделали по хорошему глотку. Разговор продолжил Турстейн Робю:

— И мне такое сообщили. Через полтора месяца, самое большее, возможна оккупация — теми или другими. Скорее даже меньше. Отбиться мы не можем.

Вышеупомянутые порции крепкой, а также полученные сообщения следовало закусить, что и было проделано.

— Мне это сказал русский, — индифферентно заметил Гуннар.

— Я не люблю русских.

— Я тоже. Но что он хотел? И за какую цену?

— Уничтожить производство тяжелой воды на "Норск Гидро" вместе с ее запасами. Объяснил так: тяжелую воду они и сами могут раздобыть. Для СССР главное: чтобы ничего не досталось ни Британии, ни Германии.

— Англичан я тоже не люблю. И немцев ровно так же.

Турстейн Робю, имея вид неуклюжего увальня и тугодума, на самом деле за словом в карман не лазил:

— Получается, что русские предлагают выполнить отрицательную работу. Не что-то такое сделать, а сделать так, чтобы это что-то не было сделано.

Собутыльники посмеялись.

— Что еще сказал русский?

— План предложил. И кое-что из снаряжения. Мины с радиовзрывателем. Чтобы только по сигналу. Как раз перед вторжением.

Хаугланд, будучи специалистом, оживился:

— Радиовзрыватели? Читал о таких, но сам не видел. А если найдут?

— Русский сказал: на минах будет установка на неизвлекаемость. А еще в них маленький радиопередатчик: если взорвется одна, то и прочие грохнут.

— А сколько всего точек подрыва?

На обсуждение операции потребовалось еще шесть стаканчиков и по тарелке тушеной трески с картошкой каждому.

Глава 22

Уже в полете из Харькова в Москву Рославлев с ухмылкой, непонятной окружающим, подумал: "Ну вот, промежуточный патрон здесь изобрели, правда, без меня; автомат Калашникова — то бишь автомат Судаева — будет; командирскую башенку на Т-34 предложил, осталось лишь перепеть Высоцкого." При этом кандидат в образцовые попаданцы прекрасно осознавал, что перепеть Владимира Семеновича должным образом способен лишь он сам. Свои же собственные вокальные и артистические данные инженер оценивал более чем скромно. Были и другие, более значимые планы.

Но жизнь, по своему обыкновению, внесла коррективы в замыслы планировщика.

Переговоры с руководством французского военного флота велись в формате двое на двое. Все четверо были адмиралами, свободно владевшими как немецким, так и французским языками.

На стол легли планы операции "Катапульта".

Французы открыто выразили скепсис, причем не особо дипломатическим образом:

— Какие у нас основания доверять этим сведениям и вам самим, господа?

Это возражение предвиделось. Отвечал Отто Шнивинд:

— Оснований для доверия бумагам или военнослужащим враждебной страны у вас нет, согласен. Мы всего лишь просим довериться фактам и логике. Напоминаю: Франция объявила войну Германии под влиянием сильной польской диаспоры. У Англии такой причины не было. Зато было желание устранить одного конкурента на европейском континенте (то есть Францию) и втянуть другого, то есть Германию, в военное противостояние с Советским Союзом на сухопутном фронте, не рискуя ничем. Признаю: Королевский флот сильнее Кригсмарине — пока что. Но как только речь зашла о поддержке сухопутными силами — дело обернулось куда как иначе. Вы сами могли видеть: Великобритания не пошевельнула и пальцем, чтобы помочь вашей стране.

Французы переглянулись. Немцы сделали вид, что не заметили этого.

Но адмирал Франсуа Дарлан, который в другом мире отказался передать флот Германии даже после бойни в порту Мерс-эль-Кебир, упрямо сдвинул свои густые черные брови и продолжал гнуть линию:

— Французский флот никогда не согласится быть под началом Германии. Даже если я отдам такой приказ, ему не подчинятся.

В переговоры вступил Герман Бём:

— Но никто вам и не предлагает переходить под немецкое командование. Флот Франции подчиняется и будет подчиняться маршалу Петэну. Речь может пойти лишь об оперативном подчинении, да и то командовать будет кто-то один из вас, ибо я не знаю других достойных этого командующих.

Свое слово сказал осторожный адмирал Марсель-Брюно Жансуль:

— Господа, вас можно понять так, что Германия предлагает свою защиту французскому флоту от враждебных действий английского. Однако из ваших же собственных рассуждений следует, что таковую защиту Кригсмарине предоставить не может. Не изложите ли вы подробнее суть своих предложений?