Зимний излом. Том 1. Из глубин

Танцоры перебегают из одной цепочки в другую, гибкие красавицы вскидывают руки в манящем танце, весенними ручейками звенят колокольчики. Откуда здесь женщины? Здесь только капитаны, капитаны Хексберг.

Из-за похожей на просыпающуюся птицу скалы вылетели девять плясунов, которых вел Алва. Кэналлиец вновь обманул и людей, и смерть, и судьбу. Он вернулся, скользит над бездной, обнимая непонятные, растрепанные создания, а все разговоры о том, что герцог в плену, – только разговоры. Нужно написать фок Варзов, маршал должен знать, что все в порядке.

– Танцуй, капитан. Это ночь танца, это ночь ветра, это ночь звезд.

Только ветер и звезды, ветер и звезды, и свет...

Теперь их с Алвой разделял лишь пригнувший гриву костер, Ворон махнул рукой, расхохотался, как летом на площади. С неба белым жемчугом посыпались звезды, Луиджи, сам не соображая, что делает, вывернулся из ухвативших его, пахнущих вереском рук, пошел, побежал навстречу другу, тот смеялся, поднявшийся ветер трепал черные волосы.

– Ты меня ищешь? – Рокэ Алва стоял у самого обрыва, внизу бесились волны, над головой алыми ройями мерцало созвездие Врагов, но оно же под горизонтом! В Зимний Излом Враги не видны: когда они на небе – день. Враги стояли в зените, когда картечь выметала палубы дриксов, звезды все видели, все...

4

Девять крылатых созданий скользят по заливу и смеются. Им радостно, очень радостно, но они помнят, с кем танцуют. И зачем. Это их залив, их люди, их корабли, а чужаков нужно прогнать... Или оставить здесь, на дне, среди синих водорослей и веселых рыб с колючими плавниками, которым не стать крыльями. Да, пусть остаются, пусть с ними играют волны, им тоже хочется танцевать.

Пришельцы пытаются держать линию, они двигаются медленно, тяжело, скучно. Они ничего не знают, не понимают, не чувствуют. Туман для них лишь туман, а ветер только ветер. Как глупо...

Сплетаются в хороводе тонкие руки, изящные ножки едва касаются ледяной пены. Волны вскипают, тянутся к плясуньям, а те с хохотом несутся меж кораблей с лебедиными флагами, то отпуская друг друга, то вновь смыкая хохочущую цепь. Пары и тройки сталкиваются, кружатся, меняются друг с другом, взмахивают крыльями – то белыми, то серебряными, то льдисто-зелеными, как голодная вода.

Море кипит, как в котле. Волны клокочут, прижимают острые уши, готовясь к прыжку, бросаются за ускользающей любовью, швыряют огромные корабли, как скорлупки. Море танцует с ветром, ветер играет с морем, а дриксенская эскадра умирает. Для нее песня ветра станет последней...

Смерть и победа, горе неведомо, звезды, и ветер, и снег. Ветер и звезды, нет слова «поздно», будешь ты счастлив вовек. Ветер и звезды, камни и розы, песня твоя и моя, звезды и ветер, помни о лете и не забудь про меня.

Флагман дриксенцев убирает паруса, матросы на вантах рвутся, как сумасшедшие, и не успевают. Стройные ножки трогают палубу, ветер поет, море смеется, лопаются снасти, вьются лохмотья парусов, белогривые волны лижут борта, зовут к себе, к веселым рыбам, к зеленым сонным камням.