Зимний престол

– Вы можете грозить ратью мне. – Не показывая волнения, Эльга лишь слегка наклонилась вперед, будто подчеркивая, что пока еще черниговцам приходится смотреть на госпожу Киева снизу вверх. – Но судьба и боги угроз не слышат и свою волю над людьми творят. Пока Чернигов под Киевом состоит и черниговский воевода у стремени киевского князя ходит – мы и удача наша за все в ответе. Будете сами по себе – боги спросят прямо с вас. Готовы ли вы к этому, мужи черниговские?

– Ты нас богами не пугай, мы не из пугливых. – Грозничар подбоченился. – Сотворим с вами мир – всем будет хорошо. А не захотите – мы через Семь-реку, через Дон сами будем торг вести хоть с хазарами, хоть с греками.

– Ты сам видишь, что творить докончания и вести торговлю – не такое уж легкое дело, – напомнила Эльга.

– Да уж я вижу – вам пока не очень-то в руки дается! С греками передрались, с хазарами передрались, с Олегом Предславичем на Мораве совещания никакого нет! Люди забудут скоро, каковы они, паволоки греческие!

– Оторвешься от земли русской – сожрут тебя хазары! – предостерег Острогляд. – Будет земля ваша, как до Олега, кагану дань платить!

– Не будет! – уверенно возразил Грозничар. – Каган нынче не тот, что при Олеге, да и мы не те! У меня семь городов под рукой! – он показал на своих бояр, каждый из которых представлял город Северской земли. – По Семи, по Снови у меня люди – сила! – И он горделиво тряхнул сжатым кулаком.

– Ты мой родич, твоя жена – моя родная сестра, а три колена вашего рода верно служили земле русской. Потому я и мой муж Ингвар могли бы дать тебе звание малого князя, – предложила Эльга. – И так положим, что земля ваша будет по-прежнему давать нам войско, подносить князю киевскому дары ради дружбы и заключать докончания с нами заодно…

– Это одно звание, что князь! А на деле опять мы по вашей воле ходи!

– И звание – неплохо для человека, чей дед был простым хирдманом и получил меч из рук моего стрыя.

– Так и мы… – Грозничар начал горячиться, – не зря меч носим! И владеем им не хуже иных! Не желаем мы больше у стремени вашего ходить! Хотите мир сотворить как равные – тому быть. А не хотите – мы, черниговские, вам более не слуги!

– Погоди, Грознята! – примирительно окликнул Мистина и встал. – Веришь, значит, что меч твой и удача посильнее Ингваровых будут?

– А нет – пусть мое же оружие поразит меня! – запальчиво ответил тот.

– Оружия не надо, мы ведь свойственники, – так же спокойно продолжал Мистина. – Иди со мной на поле. Одолеешь – будет все, как ты сказал. А не одолеешь – стало быть, не срок тебе от стремени Ингварова отходить.

– Ты что же, – Грозничар удивился, – на поле меня зовешь?

– А ты худо слышишь?

– Хорошо я слышу! Не запугаешь ты меня, хоть тебя и цесарь греческий боится! – Грозничар опомнился и снова приосанился: – Хочешь поля – будет поле!

В гриднице не смолкал гул. Киевские бояре смотрели с любопытством, дружинные хранили спокойствие. Свенельд и Радорм вышли из-за стола и направились к черниговцам – обсудить условия.

Эльга, заранее знавшая о такой возможности, выпрямилась, положив руки на подлокотники. Мистина взглянул на нее и, перехватив ее взгляд, чуть заметно приподнял брови и мимоходом коснулся белой костяной рукояти скрамасакса на поясе.

* * *

Избыгнев и Дорогожа предлагали провести поединок на площадке Святой горы – все же это был божий суд.

– Вы за права земель и родов своих бьетесь, самое место для этого – перед богами! – говорили они, и Милогость с Богонегом, черниговские бояре, согласно кивали.

– Пока еще нет, отцы мои, – возражал Мистина. – Пока еще и я, и Грознята – мы оба люди Ингвара. Мы – его дружина. Я одолею – он в дружине и останется. Он одолеет – в другой раз сам Ингвар с ним будет биться, и уже на ратном поле. А пока дело наше дружинное, и решать мы его будем перед дружиной.

– А богам и здесь видать, – подхватил Грозничар.

Эльга улыбнулась и показала на поврежденный Олегов щит на стене: дескать, вот кто на тебя смотрит! Грозничар перехватил ее взгляд, нахмурился и отворотился.

– Нужно тебе время? – спросил его Мистина. – Только знаешь, судьба не всегда подготовиться дает.

– Вы вон к походу своему два года готовились, да вас «олядный огонь» врасплох застал! А я хоть сейчас готов!

Мистина улыбнулся и стал расстегивать пояс – тот самый, усаженный серебряными бляшками, с двумя узорными «хвостами».

Эльга не хотела смотреть, как он раздевается – казалось, все в гриднице по ее лицу поймут, что она уже это видела. Но не могла отвести глаз. Вместе с новым светло-желтым кафтаном на куницах, греческой сорочкой полосатого шелка, с узорной отделкой на груди Мистина как будто снимал с себя человеческие обычаи, освобождая скрытую стихийную силу.

И ничего прекраснее вместилища этой силы она в жизни своей не видела.

Эльга перевела взгляд на Грозничара. Тот держался уверенно, однако ей думалось, что в душе он далеко не так спокоен. Он ведь сам сказал, что греческий поход спасла удача Мистины. А с ним-то ему и предстояло тягаться.