«Зимний путь» Шуберта: анатомия одержимости

В последних четырёх строках Шуберт видит главный содержательный момент и повторяет их, чтобы подчеркнуть смысл – мы должны обратить на него внимание, – и придать музыке нарастающую напряженность, выражающую уверенность скитальца, что ему нет места в уютной обстановке дома. Сам того не ведая, Вильгельм Мюллер описал в одной строфе метод, который Шуберт использовал в стилистике «Лесного царя» или «Гретхен за прялкой»: ветер дует в сердце так же, как играет с флюгером на кровле, но только тише. Так он открыто говорит нам, что музыка может одновременно указывать и на физическую реальность, и на субъективный опыт. Неудивительно, что Шуберту захотелось повторить строфу, во второй раз с небольшим усилением, с тем же музыкальным контуром, но столь же спокойно (в партитуре написано leise – «мягко»), для контраста с неистовством последних двух строк, обозначенных laut, «жёстко» или «громко». Последние строки – важнейшие для понимания мыслей скитальца, его переживаний и для понимания самого путешествия. «Зачем меня спрашивать о печалях? Их дитя – богатая невеста». Строчка «Зачем меня спрашивать о печалях?» звучит требовательно, а «Их дитя – богатая невеста» – триумф сарказма. Первая фраза повторяется уже как резкое утверждение, с пронзительной настойчивостью и повышением тона, а следующий, последний стих – срывающимся голосом, истерически, и все это завершается блистательным мелодическим завитком, когда мы словно слышим звук монет, рассыпающихся из фортепьяно. Подъем из двенадцати искрящихся шестнадцатых долей возвращает нас к вступительным аккордам, чтобы замереть в финальном, затихающем содрогании. Движение флюгера прекратилось, семья внутри дома пребывает в покое, изгнанник дрожит от холода.

Упоминание о свадьбе встречалось нам в первой песне: девушка говорила о любви, а мать – даже о свадьбе. Конечно, подразумевается, что отец возражал против этого. Мы слышим указание на возможный, идеализированный союз в переплетающихся звуковых рядах верхнего и среднего фортепьянных регистров, которые сопровождают эти слова о девушке и матери: звуковые ряды нежно отвечают один другому. К концу же второй песни, напротив, очевидно неистовство чувств отвергнутого или разочарованного влюбленного, мирный ход первой песни оборван.

В Вене 1820‐х годов женитьба была непростым делом. Вот собственная дневниковая запись Шуберта от 8 сентября 1816 года:

«Человек напоминает мяч, которым играют судьба и страсть.

Это высказывание кажется мне необыкновенно верным…

Счастлив, кто обрел истинного друга-мужчину. Счастливее тот, кто обрёл истинного друга в своей жене.

Для свободного человека брак – пугающая мысль в наши дни. Он заменяет его либо меланхолией, либо грубой чувственностью. Нынешние монархи, вы видите это и молчите. Да и видите ли?»

В предыдущем году 12 января репрессивный режим эпохи после наполеоновских войн, возглавляемый князем Меттернихом, ввёл в действие новый закон о браке, он был опубликован 18 марта: Акт о согласии на брак (Ehe-Consens Gesetz). Шуберт, в то время помощник преподавателя в венской высшей школе, где работал его отец, оказался среди австрийских подданных, которым по новому закону требовалось разрешение на брак. Разрешение давалось, только «если человек, желающий жениться, мог доказать, что он располагает достаточными средствами, чтобы содержать семью». Когда старший брат Шуберта Фердинанд женился в январе 1816 года, он не подлежал действию этого закона, потому что он был штатный учитель в имперском образовательном учреждении. Чтобы жениться в ноябре 1823 года, его младшему брату-художнику Карлу пришлось добиваться разрешения властей, и от него потребовали представить свидетельства о профессиональной занятости и доходах, или о его Erwerbsfähigkeit (буквально «способности к заработку»).

В апреле 1816 года Шуберт подал прошение о поступлении на должность учителя музыки в Лайбахе, подкрепленное свидетельством его учителя Сальери, легендарного соперника Моцарта. Возможно, он пытался улучшить свое материальное положение или стать капельмейстером в училище для преподавателей, чтобы не подпадать под действие габсбургских законов о браке. Какова бы ни была причина, 7 сентября, за день до приведенной выше записи в дневнике, он получил известие об отказе.