Зимой змеи спят

Внутренне Юлов был готов ко всему: и что незнакомец потребует прекратить охоту на Пришельцев и уничтожить все материалы по этой теме, и что он будет склонять его к какому-нибудь абсолютно чудовищному теракту… скажем, взорвать здание Службы… либо убить Сократа Константиновича… и что, по крайней мере, нужно будет заранее предупреждать тех невидимок, от имени которых этот любитель комп-графики вещает, о планируемых Службой мероприятий… Но тот сказал, словно прочитав мысли Юлова:

— Нет-нет, никакого криминала, идущего вразрез с Присягой и вашими личными убеждениями, Александр Эмильевич… — (Вот стервецы, успел подумать Юлов, им даже о нашей Присяге известно!). — Речь не идет ни об осведомительстве, ни о каких-либо иных действиях с вашей стороны, способных причинить ущерб вашим современникам… — (Вот, наконец, он и проговорился!) — Да и, собственно, помощь с вашей стороны требуется минимальная и, если вам угодно, одноразовая. Надо всего-навсего замолвить словечко перед своим начальством за одного очень хорошего человека, имея в виду его зачисление в штат сотрудников Службы… нечто вроде рекомендации… а уж всё остальное мы берем на себя, уважаемый Александр Эмильевич…

Вот оно что, подумал Юлов с некоторым облегчением. Что ж, вполне разумное решение с Их стороны… Самый действенный способ борьбы с каким-то противником — это, как известно, подрыв его мощи изнутри. Внедрив своего агента в Службу, Они заполучат хорошую возможность защищаться от всех наших наскоков…

— Не беспокойтесь, речь вовсе не идет о вашем отделе, — продолжал «Персон». — Ни вы, ни ваши люди нас ни в малейшей степени не интересуют… Человек, которого нужно будет рекомендовать, должен быть зачислен в штат Внешнего отдела.

А вот это уже какой-то выверт с Их стороны. На кой черт Им понадобилось внедрять своего агента к внешнеотдельцам? Ведь, насколько мне известно, в функции Внешнего отдела входит, с одной стороны, отслеживание деятельности Пришельцев на других материках и планетах, а с другой — информационный контроль над аналогичными службами других стран… Здесь что-то не то. Либо Внешний отдел интересует Их лишь как первоначальный этап внедрения своих представителей в Службу, либо они не имеют представления о конкретной деятельности подразделений Службы, либо…

Додумать эту заманчивую мысль Юлов не успел, потому что незнакомец, столь упорно скрывавший свое лицо, продолжал:

— Но пора, наконец, перейти к вопросу, который, надеюсь, заинтересует вас гораздо больше… Ведь каждая сделка — а в нашем случае речь будет идти именно о сделке, и мы не хотели бы стыдливо скрывать ее суть за различными эвфемизмами — предполагает не только обязанности, но и права сторон, их прямую или косвенную выгоду. Иными словами, что же лично вы, Александр Эмильевич, получите от выполнения нашей просьбы?.. Как вы сами-то думаете?

А действительно, подумал Юлов. Чем Они вознамерились купить меня, чтобы ради этого я пошел на попрание своих личных убеждений — ведь, заявляя, что мне не придется поступиться своими идеалами, этот субъект все-таки кривил душой, потому что, по сути дела, то, что он предложил сделать мне, — тоже предательство, и предлагать его мне, честно и с удовольствием отработавшему в Службе без малого двадцать лет, представляет собой авантюризм чистейшей воды, а на авантюристов Они никак не похожи. Впрочем, на шантажистов — тоже… Да и чем меня можно шантажировать — хоть убей, не представляю!.. Богатство, деньги? Но, если Они хоть немного знают меня, то должны отдавать себе отчет в том, что никакими миллионами меня не купишь… и хотя я вовсе не бессеребреник-альтруист, но на жизнь себе привык зарабатывать честно, а не предательством… Что там еще остается из традиционных средств воздействия? Запугивание? Или посул удовлетворить мой зуд познания, предоставив мне кое-какую информацию об Их времени или даже о Их действиях против нас?..

Додумать он опять не успел, потому что инкогнито, прячущееся за рисованный лик, а вернее за безликость, сказало:

— Ладно, не буду вас больше мучить, Александр Эмильевич… Как вы смотрите на то, чтобы изменить свою судьбу? — Незнакомец помолчал и добавил: — Я имею в виду, не последующую вашу жизнь, а — прошлую…

Это было совсем не то, что ожидал услышать Юлов.

— Поймите, мы в состоянии сделать все, чтобы ваша личная жизнь была сейчас совсем другой, — сказал «Персон». — Это для нас не проблема… Вопрос в другом: хотите ли вы сами этого? И что именно вы хотели бы изменить?

Ну, всё ясно!.. Юлов открыл было рот, чтобы с легкостью ответить этому, зарвавшемуся до попытки присвоения себе права и полномочия Господа Бога, субъекту саркастическим отказом, но не произнес ни звука. До него только теперь дошло, какие возможности таит в себе предложение незнакомца…

Нелюбимая жена, дочь-инвалид, карга-теща; дом, из уютного гнездышка превратившийся в арену ожесточенной борьбы амбиций и пропитанный многолетней взаимной ненавистью… Всё это можно будет исправить самым радикальным способом.