Зимой змеи спят

Он прищурился, оглядываясь вокруг себя. Может быть, тут было светло, как днем, но после ослепительного туннеля зрение еще не успело адаптироваться к иному освещению, и пока он различал по сторонам лишь мутные, нерезкие тени зданий (это действительно — здания?) и странные, уродливые силуэты каких-то причудливых растений (если это и в самом деле растения!). Все его органы чувств работали напряженно, пытаясь как можно быстрее проанализировать окружающий мир и сделать какие-нибудь выводы о нем, но спокойно завершить эту работу ему не дали.

Совсем рядом послышались чьи-то шаги. Они явно приближались к нему, и он, повинуясь неосознанному побуждению, поднялся на ноги. И тут же вспомнил свое имя. Следом пришла мысль, точнее, это была аккуратно напечатанная строчка, которую он послушно прочитал с книжной страницы, которая возникла перед его мысленным взором: «Основным признаком разума является самосознание, и, следовательно, разумным мы можем считать такой объект, который выделяет самого себя из окружающего мира»… Прошла еще не то секунда, не то вечность, прежде чем он сумел вспомнить, откуда взялась эта строчка. Из «Введения в системологию» доктора… нет-нет, не Моуди… погоди-ка… ага… Миллерова. Правильно.

«Введение в прикладную системологию» написал Прохор Миллеров, и в том, оставшемся за спиной мире, он частенько зачитывался этим трудом, словно захватывающим детективом…

Теперь он окончательно вспомнил всё. Вот только времени на осмысление этого воспоминания у него уже не было.

Из темноты прямо в глаза ударил луч света, и командный голос крикнул, обращаясь к кому-то невидимому:

— Вот он!.. Я нашел его! — И, обращаясь к нему, застывшему так неподвижно, словно он стремился слиться с тьмой, голос приказал: — Руки за голову, лечь лицом вниз!..

Судя по властной интонации, обладатель голоса был вооружен чем-то очень солидным. Гранатометом, по крайней мере… Но ничего похожего в руках своего соперника человек, прибывший в этот мир через Туннель, не увидел. Напрягая зрение, чтобы превозмочь ослепляющий луч света, он разглядел лишь тоненькую проволочку, которой небрежно помахивал обнаруживший его человек.

Это было несерьезно.

— Я сказал — лицом вниз! — еще более страшным голосом проревел человек с проволочкой, явно собираясь хлестнуть ею неподвижно стоявшего пришельца из Туннеля.

Просто хулиганство с его стороны, подумал тот. Хулиганов же он не любил с детства. С того самого дня, когда, в возрасте десяти лет, будучи посланным родителями поздно вечером за хлебом в булочную за углом, он напоролся на знаменитого в округе хулигана по прозвищу Хатып, который вот уже третий год подряд успешно грыз основы грамоты в одном классе. Хатып был не один, а с дружками, и когда те ухватили свою добычу за руки, то вытащил перочинный, но очень острый ножичек и приблизил его к лицу мальчишки. «Деньги давай!», сказал он, дыша перегаром бражки в лицо мальчику, и тот послушно вытряс из варежки рубль одной монетой с изображением великого вождя. Потом уже, спустя всего четверть часа, он сам себе стал противен за безвольную капитуляцию, но было уже поздно, и он прекрасно осознавал это. Даже после того, как, уже летом, мальчик снова встретил Хатыпа и отлупил его всласть, невзирая на тот же самый ножик, его еще долго преследовало мерзкое ощущение отвращения к самому себе из-за минутной трусости…

И сейчас, вместо того, чтобы подчиниться приказу, он уперся поудобнее и ударил в направлении агрессора левой ногой. Судя по тому, что нога нашла в конце своей траектории что-то мягкое, и судя по возгласу неразборчивого силуэта, удар получился на редкость удачным. Силуэт скрючился, как большой полураздавленный червяк, а потом медленно завалился вбок.

К сожалению, хулиганов было, как водится, несколько, и уйти, не вступая в контакт с остальными, пришельцу из Туннеля не удалось.

Откуда ни возьмись, из-за зарослей причудливых растений — теперь он видел, что это были какой-то гибрид кустарников и деревьев — набежали другие силуэты, в руках которых тоже были источники яркого света, и они окружили человека со всех сторон, пытаясь ослепить и оттеснить от кустов на простор.

Прежде, чем вступать в драку с этим воинством, нужно было прикинуть перспективу спасения бегством, и он добросовестно сделал это. Перспектива была отнюдь не блестящей. Хулиганье перекрыло все вероятные пути отхода и явно готовилось напасть, судя по их крикам. Следовало брать инициативу в свои руки, чтобы нейтрализовать численное превосходство нападающих и остудить их наступательный пыл. Для этого требовалось давить им на психику и вообще вести себя не так, как они ожидают. Ошарашить всякими дурацкими заявлениями, чтобы подумали, что имеют дело с психом…

Стараясь не делать резких движений, он расслабился и, пятясь от осторожно окружавших его людей, естественным тоном спросил:

— Ребята, вы тут не видели, случайно, моего двойника? А то выпить ужас как хочется, а выпить не с кем!.. У вас такое бывает? Или вы только кровь сырую предпочитаете?