Зимопись. Книга 2. Как я был волком (СИ)

Мы легли. Скорее, возлегли. Давно забытый покой потек по венам вместо крови. Организмы ощутили восторг существования.

Тома блаженствовала между нами.

— Старые правила действуют, — последовало мое грозное напоминание.

Я собирался заснуть и не желал неожиданностей. Команда не возражала. Тома вроде бы равнодушно пожала плечиками, Юлиан пугливо сжался. Томина рука погладила его по бедру, предлагая успокоиться: страшный Чапа только выглядит страшным, а так он добрый и пушистый.

Ну-ну. Пусть проверит.

Глава 2

Ворочаясь во сне, я иногда приподнимал голову, привычно озирая обстановку вдали и вблизи. Ни там, ни здесь угрозы не виделось. Волки, кажется, ушли. Или тоже уснули. Тишина стояла абсолютная. Только шум в качающихся кронах деревьев.

В нашем лежбище тоже все было спокойно. Иногда девичья рука обнаруживалась на груди дрыхнувшего парня. Томино отрубившееся неживое лицо с открытым ртом доказывало полную невинность этого жеста. Иногда смазливая мордочка Юлиана пряталась между ее лопаток, а сжавшееся калачиком тело вздрагивало от снившихся кошмаров. Хорошо, что девушка спала, иначе с материнской заботой укутала бы собой, защищая от невидимых призраков.

Волки ушли. Мы поняли это, когда утром мимо нас прошла «родная» стая. Вел жилистый безымянный самец, изрядно погрызенный, но отстоявший высокое положение. Новые шрамы появились у многих. Прихрамывал исполосованный Жлоб, который, видимо, тоже подавал заявку на первенство. Весело бежал не тронутый Живчик, ждущий своего часа в будущих переделах власти. Ластилась к новому предводителю Пиявка, заигрывая взглядом и позами. Жизнь продолжалась.

Человолки принюхивались, приглядывались. Мы перестали дышать. Гнездо находилось высоко, невидимое снизу, не говоря про издали. Листва позволяла подсматривать сквозь просветы, но такого желания ни у кого не возникло. Не останавливаясь, вожак увел стаю дальше.

— Ты был прав, — неожиданно заявила мне Тома.

— Я всегда прав. А в чем в этот раз?

— Нас не учуяли из-за грязи.

Приятно чувствовать себя победителем. Даже незаслуженно.

Хотелось пить и есть. Настороженно оглядываясь, мы спустились с дерева, предварительно разворошив гнездо, но жесткий каркас оставили — вдруг еще пригодится. Точного плана на будущее у меня не было. Из ближайшего: отмыться, напиться, поесть, не попасться врагу и разжиться оружием. И одеждой, хотя это теперь вторично. Если не вливаться в человеческое общество, а продолжать выживать в лесу, так даже сподручнее. Насчет вливания в общество стоило подумать: в какое именно и с какими целями. Нужна информация. Нужен «язык». Хотя бы рыкцарь из пещеры или крестьянин из деревни.

Лес был пуст. Ушли все. Юлиан пробежал по следам на четвереньках, принюхиваясь и приглядываясь.

— Спугнутые стаей волки ушли на запад, а сама стая — на восток.

— А мы пойдем на север, — объявил я. — Там еда и необходимые знания.

Повернувшись спиной к горам, мы двинулись в путь.

— Сколько лет ты в человолках? — полюбопытствовала Тома у нового члена команды.

Юлиан закатил глаза, что-то высчитывая, и через минуту уверенно сообщил:

— Много. Я выглядел мельче своих лет. Не говорил от страха. А моих болтливых ровесников убили и съели. Всех.

— Но ты тоже… — Томин взор посерел. — Ты ел мясо.

— Иначе не выжить. Я долго отказывался. Но когда стоял между жизнью и смертью…

— Сделал не тот выбор, — жестко вставил я.

Он не стал возражать:

— Возможно. Но так случилось. Ничего не изменить.

Помолчали.

— Куда мы идем? — осведомился наш попутчик, перелезая очередной буерак.

— В первую очередь — ищем воду, — объяснил я.

— Недавно прошли пригорок, — кивнул назад Юлиан. — Справа в яме было озеро.

Тома подавилась смешком.

Тяжело быть командиром. Нужно не только следить за выполнением команд, но и правильно ставить их.

Хорошо, что возвращаться оказалось недалеко. Типичное для этих мест озерцо во впадине сияло ровной гладью. В воде отражалось небо. Счастливо заорав, Тома бросилась вперед. Оглушительный взрыв взметнул пенную стену из воронки, где погрузилось тело. Я боязливо оглянулся. Стоило ли так выдавать себя шумом?

Тома об этом не думала. Она быстро и умело превращалась в белого человека. Юлиан предложил:

— Иди, я подежурю.

— Скоро сменю, — кивнул я.

Ледяная масса, что притворялась водой, приняла меня в объятия. К-к-как Т-тома здесь моется?!

Недолго потершись, пришлось покинуть водяной холодильник. В озеро с разбега запрыгнул Юлиан.

В узкой прогалине между деревьями я подставился лучам местного ноябрьского солнышка. Лепота. Не жизнь, а сказка. Первобытный рай.

На бережок вылезла Тома. Чистенькая, свеженькая. От влажной кожи в пупырышках валил пар.

— Посматривай вокруг на всякий случай, — сказал я, снова спускаясь вниз.

Навстречу вылез Юлиан.

— Я подежурю, — сообщил он. — Мойся спокойно.