Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой

Деметрия временно потеряла ко мне интерес, начав переговоры с подбежавшим курьером. И вовремя. Нервная изморось превратила мою только что гладкую кожу в аналог дорогой туалетной бумаги, сделав шершавой и пупырчатой. Ноги еще двигались на автомате, а мозг жал на тормоз, дергал ручник и изо всех сил давил клаксон: не-е-ет!!! В школу разбойники шли за ученицами, а сейчас у них в руках я и Тома – две царевны Варфоломеины.

Сомнений, куда мы идем, не осталось.

Но как же Зарина – единственный светлый лучик поглотившего нас темного царства, солнечное создание, едва вышедшее в свет, подобно расправляющей крылышки бабочке? Она в башне. Пусть взрослые разбираются в своих заморочках, пусть жгут и убивают друг друга сколько влезет, пусть переворачивают мир вверх тормашками, устанавливая новые порядки – при чем здесь Зарина?!

Остальных не жаль, как бы жестоко это не звучало. Даже в некоторых Писаниях, превозносящих любовь к ближнему и самопожертвование ради ближнего своего, не очень-то пекутся о дальних. На войне смерть одного своего солдата воспринимается болезненнее уничтоженных ответным атомным огнем сотен тысяч чужих. Так было и так будет. Нет ничего нового под солнцем, пока не построим на земле рай, некоррумпированную демократию или коммунизм, что равнофигственно в плане сбыточности и на мой несведущий взгляд является одним и тем же, поданным под разным словесным соусом.

Деметрия вот тоже строит царствие небесное. Конкретно под себя.

Понятливо кивнув на что-то сказанное шепотом, курьер умчался. Лес пошумел от пролетевшего ветерка, словно вызванного скоростью этого курьера. В зеленом потолке внезапно открылась полынья, куда заглянули любопытные облака: «Чего это вы там делаете, а?» Вычурный шлем Деметрии принял на себя удар упавшей с дерева тщательно целившейся шишки, но вызвал только стук, подергивание головы и недовольное скривление губ. Какая умная шишка, в немалом отряде выбрала именно того, кого надо. Только с весом недомудрила, лучше бы рухнуло само дерево. Или из облаков прилетел метеорит. Или посреди насилуемого разбойничьим движением леса проснулся небольшой вулканчик, поглотив нарушительницу моего спокойствия вместе со всеми ее черно-белыми замыслами.

Природа хоть и помогала, но как-то не очень. Не в полную силу. Шишка-снайпер с поставленной задачей не справилась. Надеясь на случай, но понимая абсолютную наивность такой надежды, я судорожно пытался что-то придумать. Перескакивая через упавший не в нужное место и время ствол, предложил:

– Почему бы вместо башен вам не взять крепость? Насколько я в курсе, Верховная царица в отъезде.

– Ты видела крепость?

– На картинке.

– Считаешь, ее легко взять штурмом?

– Зачем? Вас там знают, примут как родную, вы же и есть родная. А когда большинство ваших сторонников разными путями окажется внутри, захватите непобедимую другими способами цитадель. Проще защищаться в одной неприступной крепости, чем в множестве башен, которые можно поджечь и выкурить засевших там обитателей.

– Выкурить нельзя. В остальном читаешь мои мысли. Но вспомни молитву бойца: зашита и оборона – отсроченная смерть. Мы можем долго просидеть в крепости. Годы. И что? Лучше постоянно занимать новые территории и ждать, когда крепость сдастся сама. Выиграть нужно не битву, а войну.

Я блеснул эрудицией:

– Наполеон говорил: война – противопоставление своих нехваток нехваткам противника.

Деметрия подумала и согласилась:

– Правильно говорил, хоть и мужик, судя по имени. Победит тот, кто со временем наберет больше новых воинов. Откуда их взять в крепости? А у нас – целая страна. Крепостных можно призывать целыми деревнями.

– А если откажутся? У них семьи, хозяйство…

– Потребуются агитаторы – донести забитым крепостным слово о новом мире. О скором лучшем будущем. Что даже смертью в бою они приблизят счастье своей семьи. Пусть сделают это ради детей. За их светлое будущее.

– А если все равно не пойдут?

– Погоним силой, – равнодушно приподняла плечи Деметрия. – Выставим в атаку первыми между врагом и копьями своих, пусть попробуют не сражаться.

Вот и вся политика. Кто бы сомневался.

Ноги машинально ступали по траве и листве, перешагивали валежник, а в голове царил разброд. Томе проще, она девушка, слабый пол. На ней нет моральной ответственности, что почти задавила меня. Ее ответственность та, которую пожелает на себя взять, моя – чудовищна по весу для неподготовленных плеч. В маленькой стае разбросанных по новому миру землян я стал временным вожаком. Как же не хватает сейчас поддержки Малика, жизнелюбия Шурика, педантичной мудрости дяди Люсика… и времени, чтобы во всем разобраться. Чтобы перевернуть ситуацию в свою пользу. Хотя бы не в пользу противника. И свободы не хватает, чтобы что-то сделать. А что-то сделать можно всегда, даже когда не знаешь что. Вспомним того же Наполеона: «Главное в войне – ввязаться в нее».