Зимовье зверей

Улицы злые, пустые дома.
Фонари навесные. В каждом окне — город-тюрьма.
Прятаться поздно — там на реке уже плавят мосты.
Люди и звёзды спят вдалеке, сушат хвосты.

Дома и машины прижались плотнее друг к другу, друг к другу,

Предчувствуют вьюгу, но им так не хочется вдруг околеть.
И я, чтоб не замерзнуть, — по кругу, по кругу, по кругу,
Наполовину голодный, замерзший, умерший на треть…

Мелодия непонимания…

Тяжёлая память — тяжёлый снег…
Не требую ни любви, ни внимания,
Но всё же, но всё же, но всё же — я тоже человек.
(Собаке — собачье…)

Лестницы стынут, ступени скользят.

В промокшую спину — люди плюют, звёзды грозят.
И нельзя возвращаться: там, где ты был, уже ставят посты.
Лишь остается вращаться по ближнему кругу беды.

Истрачены танцы, и песни никто никогда не услышит.

Усталые мысли разбросаны, их не собрать, не согреть.
И я, чтоб не поддаться, — всё выше, и выше, и выше —
Стремянкою в небо, к утру обречённый сгореть.

Восход неестественно тих

Назло катаклизмам природы,
И те, что на вольных хлебах,
Давно улетели на юг, —
Земная печаль не для них…
Крылатые тени свободы…
Мы встретимся в теплых краях,
В уютных краях чьих-то рук…

Мелодия непонимания…

Тяжёлая память — тяжёлый снег…
Не требую ни любви, ни внимания,
Но всё же, но всё же, но всё же — я тоже человек.
(Медведю — медвежье…)

1993

Накануне столетней войны